Как сказала бы, я уверена, одна моя давнишняя подруга: "Нафиг! Ибо нефиг!"…
Глава 51
Литерный поезд ещё только втягивался, пыхая дымом и паром, на пути Артурского вокзала, а на "Новике" уже с предыдущего вечера вся команда была на борту. Даже свои катера нам было приказано поднять и закрепить, чтобы не тратить время на их подъём, а посланник императора будет доставлен от причала дежурным миноносцем. Мы уже под парами должны ждать, не вставая на якорь, удерживая себя ходами, на внешнем рейде. Не могу себе представить, что же такое планируется в Циндао и вокруг чего такая суета, но наше дело маленькое, приказали чирикать, значит, чирикаем, без эмоций и ажитации, а с чувством глубокого удовлетворения от качественно исполненного долга. Вот с таким восхитительным военным фанатизмом мы готовились доставить специального посланника российского монарха в Циндао. Отсутствие большой волны позволило "Лейтенанту Буракову" лихо и точно подойти к нашему парадному трапу и, отсалютовав ему флагом, мы начали набирать ход. Несмотря на все окрики и подстёгивания из столицы, Макаров поручил нам не идти прямо, а сделать два плеча поперёк Печелийского пролива, с целью обнаружения потерянного японского флота. А в случае таковой оказии, принять все возможные меры для скорейшей передачи этой информации на эскадру, для чего в море будет на пятьдесят миль выдвинут "Аскольд" с мощной бортовой радиостанцией, а между ним и Артуром будет ещё курсировать "Диана". Так что шли мы не на юго-восток, а почти точно на восток, где при пересечении меридиана Тюренчена повернуть и пройти ось пролива широкими галсами, до выхода к немецкому владению. Конечно, этот маршрут удлинил путь в два раза, но формально не увеличил особенно срок доставки, а значит и качество исполнения нами приказа сверху.
Со стороны же наше плавание имело вид круизной прогулки, уже практически летнее солнце в синем небе, искрящееся под ним Жёлтое море, которое совсем не жёлтое, а нормальное синее, зимой чаще серое. Само собой, пресекла предложение при встрече выставить у трапа парадный караул, раз такого приказа не было, а звание у посланника равное армейскому полковнику, что с учётом двойственного статуса нашего корабля и моего аксельбанта, он даже ниже меня по званию, так и с чего мы должны перед гражданским клоунаду устраивать?
Поднявшийся к нам на борт пухлый улыбчивый Иннокентий Сергеевич оказался вполне адекватным и контактным пассажиром, на удивление путешествовавшим в одиночку, чего, с учётом созданной шумихи, не ожидали и были готовы принять на борт целую свору при отягощённом высоким доверием и полномочиями вожаке. Случился повод порадоваться, что неожиданности иногда могут быть приятными. Я встречала, как положено пассажира такого ранга у трапа и проводила до своего салона. Граф легко согласился столоваться со мной и Верещагиным в салоне, как не стал возражать против еды из общего с командой котла, со смехом заметив, что устраивает известных всей России Верещагина и Эссена едва ли способно оскорбить его родовитых предков. Вообще, чем дальше, тем больше мне нравился наш пассажир, он не лез и не мешался команде, ни разу не попросился на ходовой мостик, который манит любого пассажира как пещера Аладдина, чаще всего он прогуливался по палубе, откровенно наслаждаясь теплом, морем и солнцем. На подходе к первому повороту выпустила Клёпу с установкой лететь на максимальной высоте по оси пролива, а мы будем в нашей "лавировке" периодически пересекать её курс. За завтраком и обедом граф Бобчинский показал себя хорошим собеседником, и приёмы пищи шли в лёгкой непринуждённой болтовне. Клёпа заметила с высоты в полтора километра пару пароходов, спешащих из Вейхавея или Чифу и сейчас огибающих Шантунгский полуостров южнее и западнее нас. А вдоль Корейского берега было удивительно пустынно. У одного из островов Холла Клёпа чрезвычайно возбудилась, там в прибрежной волне трепало какую-то тушу, может крупный тюлень или китёнок, а может дельфин или крупная акула, чайки устроили ужасный гвалт на этом пиршестве, вот и Клёпе оказалось очень не просто проигнорировать такое интересное мероприятие.
Но совсем скоро мне стало совершенно всё равно, чью шкуру там шоркает приливная волна по островной литорали. Юго-западная часть горизонта отчётливо взбугрилась множеством чёрных дымов, а в таком количестве здесь и сейчас может выгуливаться только японский флот. Клёпа рванула к цели, забирая в высоту, и скоро показала то, что сначала поставило нас с Николаем в тупик. Шёл не первый самый сильный и боеспособный флот в полном составе, а разбросанный по морской поверхности двигался какой-то разномастный табор без всякой системы. Только снизившись и сблизившись, Клёпа сумела показать подробности, и стало понятнее. Весь наличный броненосный состав первого и второго флота были здесь, и даже усиленный чем можно, ведь в конце броненосной линии дымил единственной трубой старичок "Фусо". Он хоть и сохранил гордое имя "броненосца береговой обороны", в принципе от мощной канонерки мало отличается, как своими огневыми возможностями, так и мореходностью, при весьма скромном бронировании.