Я увлёкся и возбужденно махал руками. Вдруг в дверь постучали, и вошедший — тот самый Каницкий — прервал мои душевные излияния.
— О, Коля, ты уже здесь! Я тебе такси вызывал, как добрался? — Услышав ехидность в голосе своего помощника, я обиженно процедил сквозь зубы дежурное приветствие.
— Виктор Васильевич, я полагаю? — Тёма жестом предложил старику присесть.
— Так точно. — Каницкий скинул верхнюю одежду, обнажив смокинг с нацепленным не к месту блестящим орденом "Флагману молодого поколения за новаторские решения военно-экономических задач. Колония Солнца, Марс. 2078". — Это хорошо, что все в сборе. Спешу сообщить об одном важном утреннем происшествии.
Кроме несправедливо отобранной машины я ничего вспомнить не мог.
— Мне позвонил аноним и мужским голосом сообщил, что вчера на территории филиала было совершено убийство. Один из рабочих был намеренно сброшен в шахту у бурильной станции номер десять.
Невозмутимый глава филиала и куратор сверлили друг друга взглядом. Очевидно, Каницкий ожидал каких-либо объяснений. Памятуя о данном только что обещании, я не выдержал и начал дискуссию первым.
— Бросьте, Виктор Васильевич! Какие убийства? Подумаешь, аноним позвонил! Нам что теперь, в детективов играть? Я уже просмотрел все данные о работе филиала за последние два земных года.
— Буквально вчера произошёл несчастный случай. — Осторожно произнёс Тёма. — Действительно, один из рабочих, Иван Щукин, упал в шахту. Я уже проверил — на Марсе у него ни родственников, ни друзей. Я не стал афишировать произошедшее — сами понимаете, нынче газетчикам только повод дай.
Каницкий неуклонно требовал расследования и не поддавался ни на какие наши с Тёмой доводы об отсутствии такой необходимости. С огромным трудом удалось нам склонить этого прожжённого колониста к компромиссу.
— Хорошо, можете произвести обыск на станции, допросить всех предполагаемых свидетелей. — Тёма по-прежнему владел эмоциями и не выглядел рассерженным. — Но тело достать с такой глубины не удастся, да и смысла поднимать шумиху и привлекать местную полицию я не вижу.
— Первое. У Коли завтра вечером челнок, поэтому надо отложить его возвращение на орбиту, пока мы не установим хотя бы личность анонима. — Говорил Каницкий голосом, не терпящим возражений. — Не делай кислую мину, сынок. Не так уж ты и уработался, для тебя подобная ревизия — как каникулы. Вот чем ты вчера занимался? Как пить дать, в казино…
— Тут есть казино? — Я вдруг почувствовал выброс адреналина.
— Есть, но тебя туда не пущу, с твоей-то страстью к азартным играм. — Строго сказал Виктор Васильевич. — Второе. Перебивать старших — нехорошо, Коля. Усёк? Третье. Я задействую старые связи в полиции. Надеюсь к концу дня раздобыть телефонный номер, с которого был совершён звонок. Так и быть, большой возни поднимать не буду. На тебе, Коля, подробный допрос рабочих бурильной станции. Глава филиала нам всячески помогает. План действий понятен? Теперь надо бы осмотреть эту шахту…
Нам с Тёмой, дабы не навлечь гнев старика, не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Спустя почти час мы, облаченные в пневмокостюмы, покинули здание филиала и границы колонии и ступили на Марсианскую почву.
До десятой бурильной станции предстояло преодолеть пару километров, все марсоходы с утра были заняты — пришлось топать пешком. Мы шли вереницей, держались за цепь, прикрепленную на массивных забитых в землю столбиках, чтобы сильные ветра, скорость которых чуть превышала двадцать метров в секунду, не сдували нас. Ориентировался я с трудом, так как стекло шлема забивалось красноватой пылью. Общаться в пути было тяжело, на рации разработчики одежды для колонистов сэкономили. Поневоле приходилось кричать — голос заглушался воем ветров. Тем не менее, я заметил некую странность в нашем маршруте, и, по прибытии на станцию, спросил у Тёмы в уже более спокойной обстановке:
— Скажи мне, разве вулкан Павлина не должен быть западнее станции?
Тёма, похоже ожидал этого вопроса. Он не выглядел озадаченным.
— Да, верно, я слегка отклонился от плана разработки пород.
— Отклонился? — Переспросил я — Ты копаешь вообще не там! Поэтому ты просил подделать отчёт?
— Успокойся, Коль. Я и в прошлые разы, когда ты приезжал, не следовал плану головного офиса Корпорации. Доход ведь сильно не упал, значит, никто не страдает.
Я не нашёл, чем ответить, и махнул рукой. В конце концов, у Тёмы всегда было отменное чутьё.
Мы осмотрели технику, заглянули на злополучную шахту, где произошло предполагаемое убийство. Вчера и сегодня у бурильной машины дежурит звено Павла Кряткина — одно из отстающих. Мы подозвали Павла, лицо его показалось мне знакомым, и расспросили о погибшем Иване. Пожилой рабочий нервничал, переминался с ноги на ногу и постоянно оглядывался в сторону шахты, где был обнаружен покойник.
— Ваня был новеньким. Скромный парнишка. До сих пор не можем понять, как это произошло.
— Считаете, это — всего лишь несчастный случай? — Спросил Каницкий, набирая что-то в своём смартфоне.
Кряткин помялся.
— Не знаю, ребята из моего звена ничего не видели. Ума не приложу, кому Ваня мог помешать.
— И кто обнаружил тело? — Продолжал давить Каницкий.
— Ваня не появился на вечерней перекличке звена. Мы начали искать его — человек он новый здесь, может, заблудился в катакомбах. Потом Саня посветил в одну из вертикальных шахт, присмотрелся — а там тело на самом дне.
Саня — рабочий из звена Кряткина — ничего нового нам не поведал. Всё произошедшее и вправду походило на несчастный случай, но Каницкий не опускал руки. Он сетовал на отсутствие на станциях и в филиале видеокамер, обвинял Тёму в халатности и недосмотре за персоналом.
— Виктор Васильевич так сильно изображает сыскную деятельность, что мне кажется, будто никакого звонка и не было. Будто он с какой-то своей целью пытается несчастный случай переделать в убийство. — С усмешкой произнёс Тёма, когда мы остались наедине.
— А ты сам-то вечером где был? — Я, конечно, доверял другу, но ради собственного успокоения надо было проверить.
Тёма возмутился.
— Меня подозреваешь? Куча народу может подтвердить, что я подготавливал финансовую отчётность к твоему визиту и весь день был в здании филиала.
— Всё, всё, проехали. — Я почувствовал себя виноватым. — А ты верно заметил насчёт Каницкого. Ему неприятно работать в качестве второго куратора, а не первого. А эта история с убийством, если будет хоть малейший намёк на то, что это убийство, мою репутацию здорово подмочит. Я ведь ответственен, а он как бы рядом. На моё место метит! А знаешь, я придумал. Докажу, что никакого анонима не существует — укажу этому старику на его место.
Мы закончили проверку и вернулись в здание филиала. В заводской столовой я заморил червячка супом из марсианской спаржи, выращенной в местных экспериментальных теплицах, и с головой погрузился в расследование. Артём любезно предоставил мне свой кабинет в качестве места допросов и собрал добрых три десятка рабочих, даже из других звеньев.
Предположение о том, что они пожелают сотрудничать, оказалось до жути наивным. Вместо полезной информации, которая могла бы помочь расследованию, меня забрасывали жалобами о тяжелых условиях труда и низких денежных бонусах. Особенно постарался знакомый мне Кряткин. И почему у меня стойкое ощущение, будто мы уже встречались раньше? Он несколько минут расписывал мне, какая же сволочь глава филиала, как нерационально он использует имеющиеся трудовые и производственные ресурсы, говорил, что дружный внешне коллектив погряз в склоках и раздорах. Но, что меня обеспокоило больше всего, он знал, что Артём отклонился от плана и бурит вовсе не там, где надо. Рабочий проследил, чтобы я занёс все его слова в протокол, попросил дать ему прочитать и смачно расписался. Я остудил пыл этого Кряткина, пообещав, что непременно разберусь со всеми правонарушениями и отправлю отчёт в головной офис.
В конце рабочего дня ко мне заглянул глава филиала.