«Иди вперед, Рич! — прошептал он себе. — Иди вперед, как ты умеешь, смотри только на Нее и никуда не сворачивая!»
Само Древо закрывало сейчас весь горизонт, казалось, что кроме него, тут больше вообще никого нет и никогда не было. Со всех сторон, окружая путника, поднимался густой непроглядный туман, холодный, почти ледяной. Вскоре видимой осталась лишь крона самого великого Древа, исчезающая в верхнем слое туч. Шептун шел прямо на него, не опуская глаз и почти не глядя под ноги.
Он старался сейчас вообще ни о чем не думать — ни о Лесе, ни о Сите с Клео, в одиночку держащих сейчас Круг, ни об охотниках с альваром, отбивающих в это самое время нашествие тварей. А то, что в оставленной им реальности идет бой не на жизнь, а на смерть, старик ни на мгновение не сомневался. Не заметил, как вокруг него неожиданно начало светать, а плотный поначалу туман стал распадаться на бесформенные клочья. Сквозь образовавшиеся разрывы, Шептун вдруг увидел небольшое озеро, прячущееся между исполинскими корнями Матерь-Древа. Еще дальше темнел какой-то пейзаж, с холмами и протоками меж ними.
Изрядно стоптанные сапоги Шептуна застучали по чему-то твердому. Он посмотрел вниз. К озеру вела неприметная, но чисто выметенная аккуратно замощенная дорожка. С трудом переборов очередной приступ страха от фантасмагоричности происходящего, Шептун продолжил свой путь.
Вокруг озера зеленела трава с вкраплениями простых полевых цветов, изредка перемежаемых невысокими зарослями кустарников. Идиллия, да и только. Такой ландшафт был обычным за Быстрой Водой, где-нибудь на просторах Срединных Земель, но не здесь, в полноправных владениях Леса, где все, от старого трухлявого пня до самой свирепой твари, представляло опасность для человека.
Дорожка закончилась. Шептун осторожно раздвинул руками кустарник, сначала привычно убедившись, что на стеблях нет ядовитых колючек, и вышел к воде. Между небольшими серыми валунами журчал ручей, и Шептун не сразу заметил на одном из них фигуру сидящего к нему спиной мальчика. Угловатый подросток, костлявый, длинноногий, с острыми плечами и локтями. Абсолютно голый. Мальчик сидел с поникшей головой, чуть сгорбившись, плечи опущены, казалось, он плачет. У Шептуна вдруг екнуло сердце. Он хотел окликнуть ребенка, но слова комом застряли в горле.
«Этого не может быть!» — промелькнула в голове невозможная мысль. Разум отказывался ее принять, а сердце бешено пустилось вскачь.
Шептун на негнущихся ногах приблизился к ребенку.
— Диго... — тихо позвал он. Голос получился хриплым, сухим.
Мальчик медленно повернулся. Короткие светлые волосы, чуть вздернутый нос, на лице россыпь до боли знакомых веснушек.
— Диго! — уже во весь голос вскричал Шептун, хотел броситься к нему, но, наткнувшись на пустой, отсутствующий взгляд, остановился, словно налетел на стену.
Со стороны озера пронесся легкий ветерок.
— Диго, мальчик мой, — Шептун заставил себя приблизиться, — тебе же, наверное, холодно, — он быстро стащил с себя плащ и накинул на голые плечи паренька.
— Холодно, — вдруг бесцветным голосом произнес тот. Было непонятно, то ли это было согласие, то ли он просто повторил вслед за Шептуном.
— Давай-давай, — засуетился Шептун. — Закутывайся поплотнее.
— Закутывайся, — повторил тот снова.
— Диго, как ты здесь оказался? — Шептун был в полной растерянности. В голове роились сотни мыслей, словно жуки-древоеды в гнилом дупле. — Ты же... — он хотел сказать «погиб в Лесу», запнулся, и закончил. — Тебя же забрал Лес?!
— Забрал Лес, — все тем же невыразительным голосом произнес мальчик.
— Диго, да очнись ты! — старик подскочил к нему и принялся что есть силы трясти за острые от худобы плечи. — Это я, Шептун! Очнись! Лес тебя побери!!
Накидка сползла с плеч мальчика — его кожа на ощупь была абсолютно холодной и твердой. Как камень, на котором тот сидел. Шептун отшатнулся:
— Ты не Диго, — лицо старика скривилось, губы мелко задрожали. На него словно вылили ушат родниковой воды.
«Я, наверное, тронулся разумом, — отстраненно подумал он. — Диго было семнадцать, когда я его потерял. Этому же нет и десяти».
— Мне холодно, — вдруг плаксиво протянул лже-Диго, укутываясь обратно в плащ. — И скучно, — мальчик при этом совершенно по-детски всхлипнул.