Граф Сен-Клер перевел дух и оглядел своих слушателей. Те, не отрываясь смотрели на него, увлеченные повествованием. Бабушка машинально ела печенье, которого осталось уже совсем мало. В дверях сгрудились слуги во главе с Бумбергом. вид у него был торжествующий. Граф сделал несколько глотков из большой чайной кружки с двумя нарисованными котиками и продолжил свой рассказ.
— Все вы знаете печальные обстоятельства Хаттинского похода, — сказал он. — Неудачи преследовали наше войско с удивительным упорством. Июльская жара была непереносимой. Лошадей следовало напоить, но все колодцы по пути оказывались пересохшими. После полудня появились первые отряды сарацинской конницы. Они не решались нападать на нас, но посылали издали тучи стрел из своих коротких луков. Король несколько раз посылал конницу отогнать их, но это лишь утомило лошадей. Наши арбалетчики истратили немало стрел, но легкие арабские всадники на быстрых конях почти всегда уходили невредимыми. Телега с Крестом несколько раз застревала в песке. Войско было измучено до предела, когда перед закатом мы увидели в долине Тивериады лагерь Саладина, огромный, как Вавилон. Слоны, верблюды, бесчисленные шатры, осадные машины, — все было там. Король хотел было дать сигнал к атаке, но Магистр удержал его:
— Лошади не выдержат галопа, ваше величество! — сказал он. — Войску нужен отдых и вода. Здесь рядом Хаттинский холм, там есть источник. Разобьем лагерь, переночуем и утром начнем сражение.
— Магистр, сейчас мы еще могли бы победить, но завтра это будет невозможно! — возразил Король.
— Армия обречена, атакует она сейчас или позже, — ответил Магистр. — Но на холме мы сможем укрыть от врага то, что дороже наших жизней!
Король молча кивнул и отдал приказ становиться лагерем на Хаттинском холме. Рыцари спешивались, оруженосцы толпились возле единственного скудного источника воды, который быстро иссяк. Саладин, поняв наш план, окружил холм своей огромной армией и поджег кустарник на склонах. Всю ночь мы страдали от дыма и жажды. Все ждали рассвета, как избавления от мучительного ожидания. Пока остальные готовились к утреннему бою, я, восстановив в памяти карту холма, отыскал старый пересохший колодец, вырытый, кажется, еще во времена Иосифа и его братьев. Колодец уходил глубоко под землю. Я спустил в него факел на веревке, который осветил сухое глинистое дно. Затем я вынул медальон. Он засиял, словно звезда. Через несколько мгновений на его крышке проступил план подземелья, уходившего куда-то в даль. Приглядевшись, я обнаружил на плане наш колодец и себя самого. «Это то, что я искал!» — подумал я и направился к Магистру.
— Здесь есть колодец, куда можно спрятать Крест! — сказал я ему. — С двумя помощниками я могу укрыть его в таком уголке подземелья, где ни один шпион его не найдет.
— Хорошо! — ответил Магистр. — Вы двое, — приказал он в темноту, — следуйте за братом казначеем и выполняйте все его приказы.
Я снова вернулся к колодцу со своими новыми помощниками. Один из них, к моему огорчению, оказался тем самым капитаном, который так грубо обращался со мной в момент моего появления в Иерусалиме. Второй был мрачным привратником Дома тамплиеров. «Ну и компания!» — подумал я.
Ощущение общей для всех угрозы заставило нас работать быстро и слаженно. Мы расширили колодец, чтобы в него мог пройти Крест, повесили веревочную лестницу и спустили вниз запас факелов. В это время уже светало. Рыцари и лошади, задыхавшиеся в дыму, стали строиться для атаки. На вершине холма был водружен Крест. Никто не питал иллюзий относительно возможности легкой победы: сарацины занимали крепкую позицию за горящими кустами и рвом, прокопанным ими в течение ночи. В шесть часов утра Король выехал перед строем воинов.
— Братья пилигримы! Благородные рыцари! Воины церкви и защитники Святой Земли! — сказал он. — Наш выбор прост, впереди нас ждет победа или смерть. Герцог Антиохийский поведет правый фланг, Магистр — левый. Я сам поведу центр армии. Не будем терять времени: вперед!
Он пришпорил коня и помчался вниз по склону. Вслед за ним, шеренга за шеренгой, понеслись закованные в железо воины Иерусалимского королевства. Антиохийцы с копьями наперевес наступали справа от них. Тамплиеры в белых плащах с красными крестами грозной массой двигались на левом фланге. На мгновение я поверил, что эта прекрасная армия разгромит сарацин. Но уже через несколько минут стало ясно, что она обречена на разгром. Хитрый Саладин пропустил через свои ряды антиохийцев. Они промчались далеко в долину, а на незащищенный фланг Короля обрушилась конница мамелюков. Гвидо призвал на помощь тамплиеров, но они уже бились в окружении, сгрудившись вокруг мощного Магистра, орудовавшего двуручным мечом. Иерусалимские рыцари прорубили себе дорогу через горящий кустарник, но не смогли перейти ров. Лошадь короля споткнулась и упала. Десятки сарацин окружили его. Знамя с двойным Иерусалимским крестом исчезло.