Он прижимается вплотную. Близость и страх сливаются воедино, когда он обнимает меня.
— Я не делюсь, котенок. — Сэйнт наклоняет свое лицо над моим, и все, что я вижу, это его темные глаза, пронзающие меня сквозь лыжную маску. — Я дал умирающему поесть в последний раз, прежде чем отправить его в ад за то, что он прикоснулся к тому, что принадлежит мне. Есть разница.
— Ты не можешь убивать каждого, кто прикасается ко мне.
— Но я могу. — Он наклоняет голову в сторону, бросает лезвие на кровать и берет меня за волосы на затылке, наклоняя мою голову. — Я могу делать все, что захочу, когда дело касается тебя. И я это сделаю, Вайолет. Я докажу свою верность кровью. Криками. Смертью.
Его ногти впиваются мне в кожу головы, и он сильнее сжимает мои волосы.
— Сэйнт, — стону я.
— Да, котенок. — Он проводит лицом по моей шее, вдыхая. — Я твой Сэйнт. Не забывай об этом, черт возьми.
11
Теории
Вайолет
Сэйнт отталкивает меня от края кровати и встает в изножье, вцепившись в столбики кровати.
Я бы хотела, чтобы в комнате было светлее, чтобы я могла разглядеть его достаточно хорошо, чтобы понять, кто он такой. Но из-за его полностью черного костюма, лыжной маски и темноты комнаты его фигура возвышается надо мной.
Сев, я смотрю вниз, на пол, где в луже крови лежит мертвый Никсон. Его шея разорвана. Мышцы и голосовые связки чисто перерезаны. Если бы у меня был слабый желудок, он мог бы не просто перевернуться, когда я сосредотачиваюсь на его бледных губах, но смерть для меня не в новинку.
Моя мама была матерью-одиночкой. Медсестра с ограниченными возможностями. Она работала почти все выходные, и в некоторые недели я проводила в больнице больше времени, чем дома на кушетке.
Я видела болезнь. Я видела смерть.
Как только тело опустеет, бояться больше нечего. Именно момент, когда они вот-вот уйдут, сжигает тебя изнутри. Выражение их глаз, когда они начинают угасать.
Лицом к лицу с неизвестностью.
Неважно, насколько сильно ты веришь. В этот момент все проходят проверку.
И со временем я не могла не увлечься этим. Фильмы-слэшеры, серийные убийцы, страшилки с прыжками. Вещи, которые заставляют вашу кровь биться быстрее, когда монотонность изо дня в день медленно иссушает вас изнутри. Прилив сил, который невозможно определить и которому нельзя соответствовать.
Свобода от обязательств.
Это то, что Сэйнт предлагает мне, осознает он это или нет. Горячий прилив, который наполняет мои вены, когда мое сердце начинает бешено колотиться. Не зная, убьет ли он меня, спасет или поглотит. В каждый данный момент гадая, какая из его сторон одержит верх.
Я ненавижу, когда он прорывается сквозь мои барьеры и взывает к моей темной стороне. Особенно когда он дает ей волю вот так.
Мой спаситель.
Я все больше и больше понимаю, что именно таким он себя искренне считает. Он убивает от моего имени, и если я не буду осторожна, я не сомневаюсь, что он может сорваться и обратить свою агрессию на меня в любой момент.
В том, что он сделал, нет ничего святого. И все это неправильно.
— Это была не его вина, — шепчу я, глядя в пустые, открытые глаза Никсона.
Сэйнт хмыкает.
— Он мог бы отклонить мое предложение.
— И ты позволил бы ему уйти отсюда, если бы он это сделал?
— Наверное, нет. — Он пожимает плечами.
Он психопат. Не в себе.
Темные глаза Сэйнта блуждают по мне, и даже если я не вижу ничего, кроме мерцания, которое они улавливают, когда он поворачивает лицо к ночнику, его интерес ощутим. Сквозь меня проходит электрический ток, и, вероятно, он ничего не упускает, осматривая каждый дюйм.
Он хищник, которого я должна бояться, когда он останавливается, чтобы сосредоточиться на моих забрызганных кровью ногах. Останавливаясь на каждом красном пятне, окрашивающем мою бледную кожу. Его пальцы сжимаются в кулаки, и мое тело предает меня, когда мое нутро сжимается.
— Зачем ты пришла сюда сегодня вечером, Вайолет? — Внимание Сэйнта возвращается к моему лицу.
— Мы можем поговорить об этом где угодно, только не здесь? — Я бросаю взгляд на пустые глаза Никсона, смотрящие на нас с пола.
— Нет.
Конечно, нет.
Сэйнт - убийца. Если бы мне пришлось гадать, он, вероятно, находит смерть утешительной. Безжизненный труп Никсона - трофей его ярости, и если я не буду осторожна, я тоже могу стать одним из них.
И все же я отказываюсь показывать ему свой страх. Если я поклонюсь ему хоть в малейшей степени, меня, без сомнения, съедят заживо. Я расправляю плечи и притворяюсь, что мое здравомыслие не проверяется. Что я не кричу во всю глотку внутри, желая, чтобы все это закончилось.
— Почему, Вайолет? — На этот раз тон Сэйнта тверже.
— Я здесь, чтобы получить ответы о Лиаме.
— Они у тебя уже есть. — Сэйнт наблюдает за мной. — Мы с тобой оба знаем, что он мертв.
— Я в курсе. — У меня скручивает живот от его признания после того, как он провел утро, отправляя сообщения о том, что Лиам в отпуске. — Но я знаю, что это еще не все.
— Что, например?
— Ты узнал меня еще до того, как сел в машину прошлой ночью.
Он кивает, и мне кажется, что он уступает мне крошечный дюйм, поэтому я соглашаюсь.
— Но приложение должно быть анонимным.
— По-настоящему анонимным никогда ничего не бывает. — Сэйнт наклоняется вперед, упираясь руками в кровать, чтобы приблизиться ко мне.
Я инстинктивно отступаю, но это только заставляет его усмехнуться.
— Ты знал, кто я, когда впервые прислал мне сообщение? — Я отодвигаюсь еще на дюйм. — Или только после того, как мы поговорили?
— Много вопросов, котенок. — Сэйнт качает головой.
Я не ожидаю, что он ответит на них, но я не могу держать их в себе. То, что казалось случайным, таковым не было, и мне нужно знать почему.