Почему именно эта дорога?
Почему Лиам?
Почему я?
— Когда ты садился в машину, ты знал, кто такой Лиам?
Сэйнт смотрит на меня, не отвечая. Вокруг нас разливается тишина. И даже если я не могу ясно видеть за маской, я чувствую, что его глаза сосредоточены на моих.
— Ты знал, — отвечаю я за него. — Ты знал, что мы будем на этой дороге, направляясь на вечеринку. Ты был там нарочно.
Он по-прежнему не отвечает.
Не двигается.
Сэйнт ждет, к какому бы осознанию я ни пришла.
— Ты был на этой дороге из-за нас. — Я пытаюсь отодвинуться еще дальше, но на этот раз он мне не позволяет.
Сэйнт хватает меня за обе лодыжки и тянет вниз по кровати к себе.
Мои ступни свисают по обе стороны от его бедер, а его руки сжимают мои ноги. Он проводит ладонями по моим голеням к коленям - к бедрам. Он размазывает кровь по моей коже, раздвигая мои ноги для себя. Легкий ветерок от моей юбки, поднимающейся вверх, напоминает мне, что мое нижнее белье валяется на полу, вероятно, в луже крови.
— У тебя много теорий, котенок, — говорит Сэйнт, его пальцы медленно продвигаются все выше, пока кончики их не касаются моей киски. — Так много идей проносится в твоем маленьком буйном мозгу. Тебя так и подмывает погнаться за ними, но ты не должна.
Он водит пальцами взад-вперед, мой пульс учащается, когда он обхватывает руками мои бедра, притягивая меня ближе к себе.
— А почему бы и нет?
Он делает паузу. Я раздвигаю ноги по обе стороны от него, когда он возвышается надо мной.
— Ты не знала своего парня так, как я.
— Итак, ты признаешь это. Ты действительно знал его. — Это похоже на маленькую победу. — Кто ты такой?
Сэйнт просовывает руки мне между ног, его большие пальцы надавливают на мой клитор. Мой рот приоткрывается на выдохе, а глаза закатываются, когда он опускает руки.
— Я уже говорил тебе прошлой ночью. Я твой спаситель. — Сэйнт наклоняется так, что его лицо оказывается рядом с моим, его рот возле моего уха, он говорит тихо и приглушенно через маску. — Здесь нет богов, Вайолет. Только дьяволы. И твой парень был одним из них. То, что я сделал для тебя, было одолжением, и именно поэтому ты отплатишь мне за это.
Он сильно обхватывает ладонями мою киску, заставая меня врасплох.
— Сэйнт. — Я хватаю его за запястье и не уверена, умоляю ли я его отпустить или держусь.
Он вдыхает мне в шею.
— Да, Вайолет?
Мой пульс бешено колотится, кровь заливает мозг. Я не могу думать из-за давления, которое он оказывает у меня между ног.
— Пожалуйста, скажи мне правду. — Я прикусываю губу, когда он сжимает меня крепче. — Почему Лиам должен был умереть? Что он сделал?
Самый тихий, самый навязчивый смешок вырывается из его груди.
— Ничего. У него не было шанса, потому что я бы этого не допустил.
Сэйнт подносит палец к моему входу, но не проталкивается. Как и прошлой ночью, он сдерживается. Мои ногти впиваются в его плоть от напряжения, и даже если я ненавижу его за то, что он сделал, внутри у меня все горит.
Я хочу его боли.
Его наказание.
Я хочу его. И это так неправильно, что я ненавижу себя за это.
Но он словно читает мои мысли, убирает руку и отвергает меня.
— Не сегодня, Вайолет.
— Почему?
И насколько взволнованной должна быть девушка, чтобы задать убийце этот вопрос во второй раз?
Сэйнт обходит кровать сбоку, где на полу неподвижно лежит тело Никсона, и наклоняется, чтобы приблизить губы к моему уху. Только на этот раз он не прикасается ко мне.
— Из-за того, что ты так сильно этого хочешь, ты уже умоляешь. Это слишком просто.
Я сжимаю одеяло, и поворачиваюсь, чтобы, прищурившись, посмотреть на него.
— Пошел ты.
Я толкаю его в плечо и спрыгиваю с кровати. Это рискованно, учитывая, что он уже дважды приставлял нож к моему горлу с тех пор, как мы встретились, и угроза, что он убьет меня за то, что я вывела его из себя, реальна. Но если год криминальной психологии меня чему-то и научил, так это тому, что он еще не закончил играть со мной.
Так что я больше не собираюсь сидеть сложа руки и позволять ему играть со мной сегодня вечером. Я вымотана. Я на пределе своих возможностей. И я уже знаю, что больна, потому что мое тело умоляло его, не нуждаясь в том, чтобы он указывал на то, что я жалкая.
— Ты расстроена. — Он смотрит, как я иду к двери. Но это не вопрос - скорее, он пытается понять, почему я испытываю эти чувства.
Что, я думаю, было бы непросто, учитывая тот факт, что я не уверена, что это так.
— Я в порядке, — вру я. — И я иду домой. Мы оба знаем, что мне не нужно оставаться здесь. Я уверена, ты с этим разберешься, как и со всем остальным.
Я машу в ответ на тело Никсона на полу, направляясь к двери, и удивляюсь, что он позволяет мне. Но когда я открываю ее и выхожу в коридор, чтобы подняться обратно по лестнице, он хватает меня за талию и разворачивает в другую сторону.
— Ты так не уйдешь.
— Почему бы и нет?
— Люди могли тебя увидеть.
— Почему это имеет значение? — Я опускаю руки по швам, побежденная - уничтоженная. — И почему тебя это волнует?
Сэйнт подходит ко мне, прижимается своей грудью к моей и берет меня рукой за подбородок, чтобы приблизить мое лицо к себе.
— Ты вся в крови. Не хотел бы поднимать красные флаги.
— Забавно, учитывая, что ты им и явлешься.
Он издает слабый смешок в ответ на мое замечание, и я не могу не задаться вопросом, как он выглядит, когда ему весело - как вообще он выглядит.
— Сюда. — Он поворачивает голову налево и ведет меня в противоположном от лестницы направлении.
— Как ты так красноречиво указала, мне нужно похоронить тело. Я не могу допустить, чтобы ты выдала это до того, как все будет сделано.
— Боже упаси. — Я закатываю глаза.
— Я уже говорил тебе... — Сэйнт хмыкает, глядя на меня сверху вниз, пока мы идем. — Здесь нет богов.