По крайней мере, это то, что я продолжаю говорить себе.
До тех пор я буду избегать своих проблем, сосредоточившись на выяснении, кто он такой. Если я хочу одержать верх, мне нужно обратить это против него. И как бы ни было неприятно, что он установил камеры в моей спальне, я могу использовать это против него.
Я выманю его.
Точно так же, как я непреднамеренно сделала, когда исчезла с Никсоном на вечеринке Сигмы Син. Сэйнт, вероятно, не планировал заявлять о себе на публике. Но когда Никсон последовал за мной вниз, Сэйнт не смог сдержаться.
При определенных обстоятельствах он действует импульсивно.
Все, что мне нужно сделать, это использовать это в своих интересах. Я привлеку его внимание и заставлю раскрыть, кто он такой.
Оторвав взгляд от потолка, я кладу маленькую синюю коробочку, оставленную для меня Сэйнтом, на кровать. Мне не нужно спрашивать, чей это язык, чтобы знать, кому он принадлежал.
Никсон прикоснулся ко мне, и Сэйнт позаботился о том, чтобы он заплатил за это. Игнорируя тот факт, что Сэйнт был тем, кто проинструктировал его сделать это.
Уровень рассуждений Сэйнта не совпадает. И чем больше я сравниваю его со всем, что узнала из своих учебников, тем больше убеждаюсь в одном: он клинический психопат.
Отстраненность. Диссоциация.
Сэйнт проявляет все черты человека, страдающего психозом. У него нет моральных границ и, судя по тому, что я видела, нет сочувствия. Его убийства быстры и безэмоциональны. Он не колеблется и не выказывает раскаяния.
Как только Сэйнт решает, что кто-то неправ, он действует так, как считает нужным.
Чего я не могу понять, так это увлечения Сэйнта мной. Если он психопат, то я его одержимость? Если ему не хватает способности формировать здоровые эмоциональные привязанности, каковы его планы относительно меня?
И почему я продолжаю пытаться объяснить их, как будто это клиническое исследование, а не кто-то, терроризирующий меня и всех, кто оказывается рядом?
Я умнее этого, по крайней мере, я так думала. Он предупредил меня, но я все еще здесь, играю в его игру.
— Вайолет, пора в кино. — Проходя мимо, Мила щелкает ногтями по моей закрытой двери. — Если Тил выходит из своей комнаты, тогда тебе лучше тащить свою задницу сюда и присоединиться к этому девичнику.
— Сейчас буду.
Я беру синюю коробку, которую Сэйнт оставил на моей кровати, и засовываю ее в тот же ящик комода, куда положила палец. Я уверена, что язык исчезнет точно так же, как исчез палец, а это значит, что Сэйнт вернется за ним. Либо для того, чтобы добавить их к упомянутой им коллекции произведений искусства, либо чтобы он мог гарантировать, что я не пойду в полицию с вещественными доказательствами.
Он оставляет свои отвратительные подарки не для того, чтобы я их сохранила. Это предупреждение - напоминание. Он сдержит свое слово, поэтому мне нужно быть осторожной, когда я решу бросить ему вызов.
Мой взгляд снова поднимается к десятифутовому потолку. К каждой трещинке, и у меня по спине бегут мурашки.
Натягивая один из своих свитеров, чтобы скрыть следы на коже, я направляюсь в гостиную. По крайней мере, сейчас зима, что облегчает сокрытие свидетельств разрушительного пути Сэйнта.
Я обхватываю рукой противоположное запястье и потираю его. Крест, который он там вырезал, покраснел и зудит, поскольку начинает заживать. Даже когда это произойдет, он не исчезнет полностью, что, я уверена, было сделано намеренно.
— Убей меня сейчас. — Тил закатывает глаза, пока Мила листает ромкомы. — Я не собираюсь смотреть это дерьмо.
— Почему бы и нет? — Лицо Милы мрачнеет.
— Потому что это отстойно.
— Это не так. Перестань быть такой угрюмой, Тил. Не обязательно все время быть унылой.
Мила - витающая в облаках романтик, а Тил - ее противоположность. Тил не верит в любовь и даже не пытается ее понять. Ей с трудом удается заводить дружеские отношения, учитывая тот факт, что она предпочла бы быть запертой в своей студии.
К счастью, мы втроем вытаскиваем ее на улицу и заставляем быть общительной, иначе она может превратиться в настоящую затворницу.
Мила делает паузу на очередном пошлом фильме, и Тил стонет.
— Да ладно, мы смотрели это в прошлом месяце.
— Это было хорошо. — Мила сердито смотрит на Тил, бросая телефон на диван, и в этот момент вмешивается Пейшенс.
— Как насчет того, чтобы позволить кому-нибудь другому выбрать сегодня вечером? — Пейшенс берет телефон Милы и пытается передать его мне.
Но я качаю головой.
— Нет, спасибо.
У меня сейчас и так достаточно забот. Мне все равно, что происходит на экране, лишь бы это отвлекало мои мысли от мысленных трюков, которые Сэйнт постоянно разыгрывает со мной.
— Прекрасно. — Пейшенс закатывает глаза, берет телефон и просматривает его. — Я выберу. Но только потому, что я не собираюсь слушать вас троих всю ночь напролет.
Мила сердито смотрит в ответ на комментарий Пейшенс, а в уголках рта Тил появляется торжествующая улыбка.
— Я клянусь. — Пейшенс игнорирует их обеих, продолжая прокручивать страницу. — Я не знаю, что для меня более напряженно: посредничество моих друзей или сегодняшний тест по психологии.
— Как у тебя все прошло? — Спрашиваю я, пытаясь сменить тему и сохранить мир в комнате.
Она пожимает плечами.
— Хорошо, наверное. Скорее не очень. Ты?
— Прекрасно.
Я преуменьшаю это. "Преступные мотивы" была одной из моих любимых глав, и я обнаружила, что изучаю ее ради удовольствия. Особенно учитывая внезапную роль Сэйнта в моей жизни. В каждой главе, в каждом тесте я ловлю себя на том, что ищу ответы на вопрос, почему Сэйнт такой, какой он есть.
— Ты приглашена на летнюю стажировку. — Плечи Пейшенс опускаются. — Потребуется чудо, чтобы я смогла попасть туда такими темпами.
— У тебя это получится.
По крайней мере, я на это надеюсь. У меня нет шансов позволить себе провести лето в Лос-Анджелесе одной, без соседки по комнате. Даже если я найду работу, одна только арендная плата истощит каждый сэкономленный мной цент.