Когда мы подходим к лестнице, Коул кивает двум парням, которые стоят внизу, как охранники.
Я не могу представить, что здесь такого особенного, что им нужно следить за тем, кто проходит мимо, но, учитывая шумную вечеринку позади меня, по крайней мере, я предполагаю, что они не хотят, чтобы этот беспорядок распространился по их спальням.
Поднимаясь по лестнице, каждый шаг заставляет меня сомневаться в своем здравомыслии. Я не только намеренно пытаюсь разозлить убийцу, я иду прямо в его ловушку.
Моей целью сегодня вечером было остаться с Коулом наедине, но теперь, когда это произошло, я сомневаюсь, предлагая себя хищнику.
Когда мы достигаем верха лестницы, Коул ведет меня направо. Одна сторона открыта для вечеринки, бушующей под нами, пока мы не сворачиваем за угол, и по обе стороны есть двери.
— Все ваши спальни здесь наверху? — Спрашиваю я, идя рядом с ним.
Он кивает.
— Кроме запасных в подвале.
Холодок пробегает у меня по спине, когда я вспоминаю, что произошло внизу.
Наслаждение. Хаос. Кровь.
Поднимаю взгляд на Коула, выражение его лица не меняется. Если он и помнит, что я из себя представляю, то не показывает этого.
В то время как Сэйнт - это огонь, Коул - лед. Две четкие стороны, и мне нужно преодолеть одну, чтобы добраться до другой.
Замедляя шаг, я провожу пальцами по одной из дверей, по вырезанной на ней эмблеме Дома Сигмы.
— Которая из них твоя комната? — Я замираю, мои пальцы останавливаются в центре символа Сигмы.
Коул тоже замирает, все его тело напрягается, когда он смотрит на меня через плечо. Его ледяной фасад слегка трескается, когда я облизываю губы.
— Эта? — Я указываю пальцем на дверь, играя с рисунком на ней.
Статические помехи электризуют воздух. Они обжигают мою кожу. Поток энергии, который Коул пытается заглушить, но я подключаюсь к нему.
— Зачем? — спрашивает он.
Этот тон. Он сотрясает землю, как гром. Проникает сквозь мои кости и отдается грохотом в груди.
Одно слово - один вопрос - и я понимаю, почему не узнала голос Коула, когда он надевал маску Сэйнта. Когда он Сэйнт, у него натянутые нервы. Гнев вырвался наружу, и разгорелся огонь. Коул - полная противоположность. Он осторожен и взвешен. Даже спокоен.
Этот особенный голос, от которого у меня мурашки бегут по рукам, выходит из укрытия только тогда, когда он Сэйнт.
У меня это выходит само собой.
— У нас с Лиамом все кончено, ты знаешь. — Я отталкиваюсь от двери и подхожу к Коулу, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх, и кладу руку ему на грудь.
От него исходит чистое тепло. Электричество, которое зажигает меня на месте. Он - солнце, притягивающее меня, бросающее вызов земному притяжению и заставляющее меня замкнуться в себе.
Провожу рукой по его груди, и мое сердце учащенно бьется от ощущения, как напрягаются его мышцы под футболкой. Его челюсти сжимаются, но он не отводит от меня взгляда и не вздрагивает.
Я играю с огнем, и это работает. Даже если я немного переборщила с тем, что не могу сдержать реакцию, она расцветает внутри меня.
Траектория движения моей руки подобна чирканью спички. Я включаю плиту и довожу гнев Сэйнта до полного кипения, чтобы вытащить его наружу. Для него я прикасаюсь к другому мужчине, даже если в конечном счете они одно и то же лицо. И в результате он смотрит на меня так, словно хочет вспороть себе живот собственным ножом.
Мои пальцы замирают, когда я достигаю твердого центра живота Коула, его пресс напрягается.
— Почему ты на самом деле хотела подняться наверх, Вайолет? — Коул склоняет голову набок. — У тебя на самом деле ничего нет в комнате Лиама, не так ли?
— Может, и нет. Не могу вспомнить. — Я пожимаю плечами, отмахиваясь от его вопроса. — Но разве это имеет значение? Ты ни с кем не встречаешься, не так ли?
Я убираю свой конский хвост с плеча, и его темные глаза следят за движением. Его взгляд скользит по моей ключице, шее, вверх к губам. Но он не смотрит на меня так, как Деклан - как на кусок мяса. Коул смотрит на меня с восхищением. Как будто запоминает каждый дюйм.
Возможно, он представляет, как сдирает кожу с моих костей, поскольку я намеренно пытаюсь разозлить его, но часть меня не возражает. Часть меня хочет стоять здесь и смотреть, как эта тьма выходит на поверхность, когда он сдирает с меня кожу.
Глаза Коула сужаются, когда он пристально смотрит на меня.
— Вообще-то, да.
— Ох. — Его ответ застает меня врасплох.
Я делаю шаг назад, нахмурив брови и не уверенная, что делать с его ответом. Я предположила, что из-за того, как пристально Сэйнт наблюдал за мной, у него не было времени ни на кого другого. Это не должно причинять такой боли, зная, что это неправда.
То, что Лиам морочил мне голову, даже не заставило меня моргнуть. Но отношения Коула с кем-то другим, пока он преследует меня, с таким же успехом может быть ножом в моей груди.
Что это говорит обо мне?
Мне не следовало бы привлекать внимание моего преследователя-убийцы.
— Извини, я должна... — Я делаю еще один шаг назад в попытке сбежать.
Это была ошибка. Я увязла по уши, и выхода нет. Сигма Син не порождает ничего, кроме неприятностей, и я искушаю зверя.
Но Коул не дает мне такого шанса. Он хватает меня за конский хвост одной рукой, а другой обхватывает за талию и прижимает спиной к своей груди, не давая мне вырваться.
— Не притворяйся такой обиженной. Ты уже знаешь это, котенок. — Он опускает рот к моему уху и облизывает его по всей длине, сильнее сжимая мои волосы, чтобы оттянуть мою шею назад, пока наши взгляды не встречаются. — Итак, скажи мне, когда ты меня раскусила?
Сэйнт сейчас вышел поиграть.
Больше не холодно. Больше не тихо. Он словно печь, обжигающая мою спину, когда он хватает меня за конский хвост и тянет за него. Моя шея напрягается, а тело выгибается дугой.