— У меня есть одно дело. Но я вернусь, — это все, что он говорит, прежде чем повесить трубку и убрать телефон в карман.
— Теперь я дело?
Коул смотрит на меня сверху вниз, и я застигнута врасплох глубиной его взгляда, хотя так долго смотрела на маску. Выражение его лица бесстрастно, но почему-то более напряженное, чем все, с чем я когда-либо сталкивалась.
Если бы я думала, что Сэйнт ужасен, Коул мог бы быть еще хуже.
— Да. — Коул останавливается в своей спальне и хватает куртку, встречая меня в коридоре, чтобы завернуть в нее.
Я ценю это, даже если этот погранично-милый жест - всего лишь еще одна вещь, которая не имеет смысла.
— Спасибо. — Я прижимаю её к груди. — Куда мы идем? — спрашиваю я.
Он обнимает меня за плечи и ведет обратно по коридору.
— Я отвезу тебя домой.
21
Только твой
Вайолет
Как вылечить убийцу.
Это не самая абсурдная вещь, которую я ввела в строку поиска в Интернете на этой неделе, но она ясно показывает, где находится моя голова. Я ищу ответы, которые, я знаю, я не получу. Ответы, которые я не должна была хотеть в первую очередь.
То, что Коул привез меня домой после нашей ночи вместе в Доме Сигмы, не делает его джентльменом. Это не значит, что он способен заботиться обо мне как о человеке.
Если Коул... или Сэйнт... что-то делает, то он разыгрывает свои больные фантазии, и в данный момент его внимание приковано ко мне.
Это потому, что он не хочет, чтобы кто-то другой добрался до меня.
Это одержимость.
Он сделал меня своей, и это связь, которую я, кажется, не могу разорвать. Хуже того, я не хочу этого, ведь я никогда не чувствовала себя более живой, чем в руках человека, который не приносит ничего, кроме смерти.
Поэтому вместо этого я ищу ответы.
В любом случае, легче сосредоточиться на Коуле, чем на себе. Если я смогу понять, что с ним не так, тогда, возможно, я смогу понять, что не так со мной.
Я копаюсь в каждом уголке Интернета и читаю каждую статью, когда-либо напечатанную о нем и его семье. Я ищу правду о его прошлом. Все, что поможет объяснить, почему он идет на такие крайности ради меня.
Он предупреждал меня, чтобы я не искала в нем хорошего, но я ничего не могу с собой поделать. Что-то сломало Коула в какой-то момент его жизни, и мне нужно знать, что это было.
Но чем глубже я копаю, тем меньше нахожу.
С таким же успехом Коул мог бы быть призраком в семье, чье имя красуется на половине зданий в городе. Он никогда не упоминается в статьях о них, и его почти не фотографировали. Даже слухи о его пребывании в психиатрической больнице, когда он был подростком, были стерты из любой общедоступной базы данных - если это когда-либо происходило на самом деле.
Здесь нет ничего, кроме домыслов и слухов. Секреты, я уверена, похоронены так же глубоко, как тела Лиама и Никсона.
Это выбивает из колеи, и меня так и подмывает спросить об этом Коула, если у меня будет такая возможность. Но это только подводит меня ко второй проблеме - прошло три дня полной тишины.
Коул пропустил наш общий урок, и я не видела его в школе. В приложении Dark Desires не было ни одного сообщения. Никаких «подарков», никаких угроз. Если бы я не подслушала, как Деклан разглагольствовал о вечеринке прошлой ночью, я бы подумала, что он исчез.
— Коул с этим справился. Выносливый этот ублюдок.
Деклан и Мэддокс рассмеялись и ушли, довольные, пока я сидела, лихорадочно соображая, пытаясь понять то, что услышала.
Я только сейчас начинаю снова чувствовать себя собой, а Коул уже двинулся дальше.
Я должна бы испытывать облегчение, но это не так.
В тот момент, когда Деклан произнес это замечание, мой разум взбесился, представив, что он мог иметь в виду. Очевидно, что у Деклана нет проблем с тем, чтобы делиться женщинами, но я не уверена насчет Коула. Он делился мной - вроде как. Даже если он немедленно убил Никсона за то, что тот прикасался ко мне.
И если Деклан говорил о чем-то другом, кроме секса, то это ничуть не лучше.
— Ты такая рассеянная в последнее время. — Тил подталкивает меня локтем, когда мы идем по двору.
— Новые мальчики-игрушки сделали это с тобой. — Мила подмигивает мне.
— Я уже говорила тебе, я ни с кем не встречаюсь.
— Как скажешь. — Мила усмехается, не веря ни единому слову.
Возможно, она и не сказала девочкам, что я исчезла в Доме Сигмы несколько ночей назад, но это не мешает ей неустанно дразнить меня, что она знает, что что-то происходит.
— Когда у тебя выставка? — Я прошу Тил сменить тему.
— В следующий вторник. — Она прижимает книги к груди. — Я даже близко не готова.
— Ты всегда так говоришь.
— И я всегда говорю серьезно. — Тил хмуро смотрит на меня. — Но в данном случае я должна быть неправа, если хочу получить шанс поехать в Париж.
Каждый год школа отправляет нескольких студентов на фестиваль студенческих искусств Западного побережья, чтобы представить художественную программу Академии Браяр. В этом году мероприятие пройдет в Париже, и Тил потеряла сон, пытаясь попасть в список.
— У тебя это получится. — Я сжимаю ее руку. — Ты даже снова используешь фиолетовый.
О чем свидетельствуют засохшие полоски фиолетовой краски у нее под ногтями. Тил очень разборчива в цветах. Она использует их для изображения людей и эмоций. И временами она отказывается использовать определенные из них по причинам, о которых редко говорит. В последнее время это был фиолетовый.
Она переплетает пальцы и смотрит на них.
— Да.
Ее взгляд устремляется на меня, и я не могу объяснить, почему меня внезапно пробирает озноб. Кажется, она отправляет сообщение, ничего не говоря.
— Ну, это я. — Тил указывает налево и уходит, оставляя меня с тревожным чувством в животе.
— Она ведь в последнее время не появлялась, верно? — Мила наклоняется, пока мы смотрим, как Тил исчезает в зале искусств и музыки.