— Сэйнт, — стону я.
Мои глаза закрываются, все мое тело дрожит, когда его движения проносятся сквозь меня.
— Такая красивая. Дай мне посмотреть на тебя, Вайолет, — хвалит он. — Я ждал неделю, чтобы увидеть, как ты снова кончаешь. Слышать, как ты кричишь для меня. Я думал о твоей крови на моем члене, когда гладил его, и даже этого было недостаточно. Мне нужно тебя увидеть.
Открывая глаза, я встречаюсь взглядом с Сэйнтом.
С Коулом.
С мужчиной, у которого так много слоев, что он обнажает мои собственные.
Он двигает рукояткой лезвия внутрь и наружу, и мое дыхание учащается. Я ненавижу то, как легко ему удается заставить меня чувствовать себя так.
У меня темнеет в глазах от его взгляда, и я не могу с этим бороться. Я не могу думать. Я не могу дышать. Мое тело распадается, и я превращаюсь в листья на ветру, вырывающиеся на свободу и уплывающие прочь.
И Сэйнт - это мой лес. Мой лабиринт. Мое чистилище.
Я движусь навстречу рукоятке его ножа, когда должна звать на помощь. Вместо этого я кричу ему. Мужчине, который пробуждает мою темную сторону.
Сэйнт вытаскивает рукоятку ножа, поднимает ее и облизывает по всей длине. Его язык медленно двигается, как будто он хочет насладиться моим оргазмом. И от вида того, как он наблюдает за мной, пробуя меня на вкус, мои бедра сжимаются.
Он стонет, когда его язык достигает вершины. Наклоняясь, он опускается к моему уху.
— А теперь задай свой единственный вопрос, Вайолет. — Он бросает нож на землю, обхватывает рукой мое горло и пригвождает меня своим пристальным взглядом. — Потому что, когда я закончу с тобой, ты не сможешь говорить.
23
Место для суда
Сэйнт
Один ответ. Это то, что я не обязан ей давать, но мне слишком любопытно, чтобы не делать этого.
В голове Вайолет, без сомнения, крутится сотня вопросов, и я хочу знать, какой из них она ценит больше всего. Хотя она, вероятно, думает, что я предложил ей что-то сказать, чтобы дать ей возможность заглянуть за занавес, она не понимает, что это вынуждает ее сделать то же самое.
Мне нужно знать, что важно для этой девушки с черными волосами и сапфировыми глазами, которые запечатлелись в моем мозгу.
Вайолет прислоняется к дереву, когда я отпускаю ее, и откидывается назад.
Она умна, поэтому не ляпнет то, что вертится у нее на кончике языка. Она думает об этом. Ее дикий разум работает так же, как и тогда, когда она сидит в библиотеке и занимается.
Наконец, ее голубые глаза снова поднимаются на меня.
— Почему на твоей рубашке была кровь в ту первую ночь, когда мы переспали?
Переспали.
Из всех способов, которыми она могла бы описать свой первый раз, она выбрала этот. Как будто это было мило и невинно. Она предпочла бы жить в иллюзии, что то, что произошло, между нами, было нормальным. Что эти отношения по обоюдному согласию.
Она могла бы уступить мне, но даже если бы она этого не сделала, я бы не отпустил ее. Вайолет моя, нравится ей это или нет.
К счастью для меня, ей это нравится. Потому что ее мораль такая же извращенная, как и моя, даже если она никогда не поступала в соответствии с ней. Я увидел правду, когда перерезал Никсону горло, и вся ее грудь вспыхнула от возбуждения.
Мой котенок так же болен, как и я.
Протягивая руку вперед, я хватаю ее за верх джинсов и задираю их. Она отталкивается от дерева, чтобы я мог надеть их ей на талию и застегнуть.
План состоял в том, чтобы повалить ее в грязь и трахнуть до бесчувствия, но ее вопрос подсказал мне идею получше.
Застегивая на ней свитер, я протягиваю руку и стираю размазанную тушь у нее под глазом.
— Этого я не могу тебе сказать.
Плечи Вайолет опускаются, как будто это худшее, что я сделал, из всех ужасных поступков, которые я совершил по отношению к этой девушке.
— Вместо этого я тебе покажу.
— Что? — Она вздергивает брови.
Любопытство вспыхивает в ее взгляде, пока она не знает, о чем просит.
Ее слепая вера в меня - вот из-за чего она попадает в беду.
Большинство людей думают, что хаос непредсказуем. Но это только потому, что они недостаточно умны, чтобы читать закономерности - понимать причину и следствие. Хаос на первый взгляд никогда не выглядит как хаос. Все начинается с чего-то простого. Чего-то прочного. Хаос - это стабильность, направленная на дюйм в другом направлении.
Именно это я и сделал с Вайолет.
Направил её.
Вскрыл ее и выпустил на волю ее тьму. Теперь она грязная, великолепная и моя.
— Ты на самом деле собираешься мне показать? — Ее брови сведены, а щеки побледнели.
Возбуждение, испуг, каждая эмоция окрашивает ее красивое лицо, когда она смотрит на меня. Она боится того, что найдет, когда начнет копать, но ничего не может с собой поделать.
— Угу. — Я наклоняюсь и хватаю свой нож из грязи, разрезая веревки на ее руках.
Я хочу засунуть рукоятку ей в рот, чтобы она почувствовала вкус того, что она делает со мной, но, думая о чем-то большем, мне удается контролировать себя.
Протягивая руку, я беру ее за руку. Она замирает лишь на мгновение, затем переплетает свои пальцы с моими.
— Куда мы идем? — спрашивает она, позволяя мне провести ее сквозь деревья.
— Обратно в дом.
Ее глаза бегают по сторонам в поисках признаков Дома Сигмы, но она понятия не имеет, где мы находимся. Если вы не проведете здесь достаточно времени, эти леса превратятся в лабиринт.
Она молчит всю дорогу, дрожа рядом со мной. Здесь не так уж холодно, но ее тело расслабляется после оргазма, а глаза немного затуманены.
Идеальное состояние для того, чтобы выполнить то, что я запланировал для нее.
В последний раз огибая группу деревьев, мы видим ворота дома Сигма.
— Подожди. — Вайолет оглядывается и замечает свою машину на другой стороне дороги. — Как мы сюда попали?