— Используя меня?
— Я не знаю. — Брови Коула сводятся. — После этого я перестал слушать. Я смотрел на тебя, сидящую в машине, и не мог думать. Я даже не мог спросить его, хотя должен был. Я просто...
— Убил его.
— Да. — Он держит меня за бедро и водит по нему кругами, даже если сейчас ничто не приносит утешения. — Он собирался причинить тебе боль.
— И только тебе позволено это делать, верно? — Я фыркаю.
Коул обхватывает мое лицо руками и привлекает мое внимание к себе.
— Именно. Потому что я причинил тебе боль из-за тебя, Вайолет. Потому что ты с самого начала сказала мне, что это то, чего ты хочешь. Но я бы никогда не причинил тебе боль ни из-за кого другого.
Его взгляд удерживает мой, и я верю ему. Несмотря на все непростительные поступки, которые он совершил, я знаю, что он бы этого не сделал. Потому что каждое действие - хорошее или плохое - было совершено для меня.
Коул прижимается своими губами к моим и крадет мою жизнь. Он разбивает мне сердце и рвет мои мысли в клочья. Он заставляет мои губы приоткрыться своим языком и поглощает все, что у меня есть.
Это просто.
Но сложно.
Мы ничто и все, и я не могу смотреть на это слишком пристально, иначе я испугаюсь.
Зубы Коула сталкиваются с моими, и это образует трещину во внешнем пространстве. Что-то слишком большое, чтобы иметь смысл, и его невозможно сдержать. Его пальцы обвиваются вокруг моей шеи сзади, и он прижимает меня к себе. Он делает мою жизнь своей жизнью, а мое тело - своим домом.
Я тяжело дышу, когда мы отстраняемся друг от друга. И он подносит большой палец к моей щеке, чтобы смахнуть слезу.
Я даже не знала, что плачу.
Все выплескивается наружу, и я не понимаю этого. Как я боюсь того -что чувствую к нему. Что после этого уже никогда не буду прежней, и я не думаю, что хочу быть такой.
— Спасибо, что остановил его, — шепчу я.
Коул убирает волосы с моего лица.
— Я всегда буду это делать, Вайолет. Я сказал тебе - я сделаю для тебя все. Ты моя. И я твой.
— Так просто?
— У нас все не так уж и просто. — Он обхватывает мой подбородок рукой и прижимает меня к себе. — Но скажи себе все, что тебе нужно, чтобы пройти через это.
Я сжимаю губы и борюсь с волной эмоций, бушующих внутри меня.
— И что теперь?
— Лиам был предателем. — Коул проводит пальцем по центру моего горла. — И Деклан собирается помочь мне доказать это.
— До того, как тебя арестуют?
Коул медленно качает головой.
— Пока они не сделали еще хуже.
28
Я потерял его
Сэйнт
Контроль.
Губы Вайолет приоткрываются для меня, и мне хотелось бы думать, что я тот, кто здесь все контролирует. Я сжимаю ее горло, чтобы напомнить ей, что я - воздух для нее. Я - ее жизнь.
Я мог бы раздавить ей трахею без особых усилий.
Но затем она стонет, когда ее пальцы блуждают по тайнам, вырезанным на моей плоти. Ее тело содрогается, и я запрокидываю ее голову назад, чтобы поцеловать глубже.
Контроль.
Она не знает, что это мой первый поцелуй, когда впивается зубами в мою нижнюю губу. Но она заставляет меня пожалеть, что я не могу содрать с себя кожу только для того, чтобы она стала моим первым во "всем".
Я крепче сжимаю ее горло, и у нее перехватывает дыхание.
Всего на секунду.
Только для меня.
Ее глаза прекрасны, когда они выпучены и наполнены страхом. Но когда я расслабляю руку, и ее зрачки расширяются, когда она хватает ртом воздух, они становятся еще красивее.
Я подвожу ее к краю, а потом снова возвращаю.
Контроль.
Я потерял самообладание в тот момент, когда затащил Вайолет в свою постель. Может быть, даже раньше. Потому что, если честно, я потерял самообладание, когда перерезал Лиаму горло.
Было чертовски приятно вспороть ему шею после того, как я провел месяцы, наблюдая за ним с ней. Он держал ее за руку и прикасался к ней. Я никогда ничего так не хотел, как выкрасить его грудь его кровью.
Тот факт, что он предатель, удобен, потому что даже если бы он им не был, ничто бы меня не остановило. Не после того, как я узнал, что он планировал с ней сделать.
Причинять ей боль - моя ответственность. Потому что я единственный, кто знает, как ей это нравится, кто знает, с чем она может справиться.
Я переворачиваю Вайолет на спину и встаю на колени между ее ног, стягивая с нее футболку. Ее маленькие, идеальные сиськи так и просятся в мои зубы, поэтому я впиваюсь в ее плоть.
Я мог бы провести всю ночь, облизывая каждый дюйм ее кожи, потому что теперь, когда она у меня, я хочу попробовать ее на вкус, поглотить ее, дышать ею и только ею до конца моей бессмысленной жизни. Она моя. И я никогда не позволю ей снова принадлежать кому-то другому.
Прокладывая дорожку вниз по ее телу, она вскрикивает, когда я впиваюсь в мягкую плоть внутренней стороны ее бедра. Прекрасно то, как ее крик наполняет комнату. Как ее рот открывается, и она вбирает в себя каждый атом кислорода.
Подача отчаянная, но это не то же самое, что когда ты пытаешь кого-то - или когда ты кого-то убиваешь.
Ее крик наполовину стон. Он безмятежный. Мирный. Она хочет этого, когда запускает пальцы в мои волосы и прижимается крепче.
Никто никогда по-настоящему не знал меня. И даже сейчас Вайолет видела только половину. Но даже так, ее сапфировые глаза прожигают путь прямо к моей больной душе. Она принимает мои секреты, не зная их всех. И она принимает меня, как бы сильно ни сопротивлялась этому.
Я сжимаю ее бедра сильнее и раздвигаю их шире. Я кусаю другое бедро, потому что должен пометить ее. И она дрожит, потому что независимо от того, сколько боли я причиняю, она продолжает цепляться за это обжигающее железо.
— Коул. — Ее хватка усиливается, когда я двигаюсь между ее ног.
Ее идеальная киска ждет меня - зовет меня. Только я был внутри нее. Только я трахал ее.