Каждый вопрос - это фугас, и я могла бы наступить на него, вместо того чтобы прикрывать Коула, но потребность защитить его непреодолима.
— Да. Коул отвез меня домой.
Капитан Эванс пристально смотрит на меня, надолго задумавшись, пока тикают часы на стене. По крайней мере, он больше не стучит, когда я восстанавливаю дыхание.
— Хорошо. — Он кивает. — Спасибо, что уделила мне время. Ты можешь идти.
— Почему вы просто не спросите Коула?
Он уже на полпути к тому, чтобы встать, и я должна отпустить это. Но я не могу сдержать свое любопытство. Учитывая все то, что Коул знает обо мне, нахождение в комнате с его отчимом заставляет меня осознать, как мало я знаю о нем.
— Я уже это сделал. — Капитан Эванс встает, вытирает руки о рукава и смотрит на меня сверху вниз. — Было приятно познакомиться с тобой, Вайолет.
Он кивает в знак внимания к нашему разговору, и я спешу к двери, пока он не передумал и не остановил меня.
Часть меня ожидает, что меня схватят, когда я попытаюсь покинуть участок, но офицеры даже не смотрят в мою сторону.
Я иду медленно. Я притворяюсь, что ничего не случилось. Я не позволяю им увидеть, что я только что солгала ради того, кто убил множество людей.
И все это время слова капитана Эванса о разговоре с Коулом не выходят из головы. Если он спросил Коула, что Коул ответил?
Я направляюсь к своей машине, когда начинает звонить мой телефон, и когда я смотрю на экран, мой желудок скручивается в узел.
— Привет, мам.
— Вайолет, я только что узнала. Ты в порядке? — Она запыхалась.
— А почему нет?
— Твой парень пропал. Почему ты мне не позвонила?
Из всего, что приходило мне в голову, когда полиция возбудила это дело, я не думала, что моя мама узнает об этом еще в Сакраменто.
— Я не хотела, чтобы ты волновалась, потому что со мной все в порядке. И вообще, он больше не мой парень.
— Вы расстались?
— Да.
Она вздыхает, и я представляю, как она сидит, прижав ладонь ко лбу, как она делает, когда у нее стресс.
Ее темные волосы с каждым годом становятся все седее, и это не поможет.
— И все же...
— Не волнуйся. — Я обрываю ее, пока она не разозлилась. — В любом случае, мне нужно сосредоточиться на занятиях. Это было к лучшему.
— Хорошо. — Мама вздыхает. — Как скажешь. Но, пожалуйста, будь в безопасности, милая.
— Ты же знаешь, что я так и делаю.
Она что-то напевает, и мне становится не по себе из-за того, что она все еще сомневается во мне, хотя прошли годы с тех пор, как я давала ей повод для беспокойства.
К счастью, она меняет тему.
— Ты уже слышала о летней программе?
— На прошлой неделе.
— Ты получишь её, — говорит она с уверенностью, которую я хотела бы почувствовать.
— Я надеюсь на это.
— Я это знаю.
— Но даже если...
— Мы разберемся с этим. — На этот раз она единственная, кто обрывает меня. — Ты просто беспокоишься о том, как попасть туда. Я беру дополнительные смены, чтобы мы могли оплатить поездку.
Она уже сделала достаточно.
Она растила меня и поддерживала, хотя половину времени едва могла платить за квартиру. И даже сейчас она работает на износ, пытаясь найти способ удовлетворить каждую мою мечту.
— Вайолет, позволь мне сделать это.
Ее тон уже побежденный, и я не могу заставить себя усугубить ситуацию.
— Хорошо. Спасибо, мам.
Что-то приглушенное доносится из динамика на заднем плане; должно быть, у нее смена в больнице.
— Мне нужно идти. Но позвони мне, когда узнаешь.
— Ты знаешь, что я так и сделаю. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Я вешаю трубку, и в животе у меня поселяется тяжесть. В последнее время я была так увлечена Коулом, что все остальное ускользало. Я почти не звонила маме, пропустила смену на работе в выходные и потратила половину времени, которое мне было нужно, на сегодняшнее эссе, хотя это часть моего выпускного семестра.
Тем не менее, когда в моей руке раздается знакомый звон, мне сразу становится легче - на грани эйфории, - когда я смотрю на экран своего телефона.
Сэйнт: Ты молодец, котенок.
Я не уверена, откуда он мог это знать, но его похвала успокаивает меня больше, чем мне бы хотелось.
Вайолет: Ты не сказал, что уже поговорил со своим отчимом. Что, если я рассказала бы другую историю?
Сэйнт: Ты бы этого не сделала.
Вайолет: Откуда ты знаешь?
Сэйнт: Я знаю тебя. Вот почему. Ты не сделаешь ничего, что могло бы нас разлучить, Вайолет.
Разлучить нас… Я едва могу дышать из-за нас. Но он прав. Я не стала бы.
Я не знаю, каким человеком это делает меня.
Вайолет: Что теперь?
Сэйнт: Увидишь.
31
Обними Меня
Вайолет
Вода.
Вокруг меня вода. Мои легкие горят, отчаянно нуждаясь в воздухе, но не могут его найти. Мои ступни царапают грязь, и мне удается зарыться пальцами ног ровно настолько, чтобы оттолкнуться от дна озера. Ровно настолько, чтобы вынырнуть на поверхность.
В ту секунду, когда я высвобождаю голову, я жадно хватаю ртом воздух, которого так жажду. Барахтаюсь и пытаюсь всплыть, но цветы на поверхности залетают мне в рот и пытаются задушить.
— Осторожнее, котенок. Ты же не хочешь присоединиться к нему.
В голосе Сэйнта было бы облегчение, если бы я уже не знала, зачем он здесь.
— Присоединиться к кому?
Но Сэйнт не отвечает, вместо этого усмехаясь. Он издает вздох веселья, который вибрирует в воздухе.
Сэйнт наклоняется вперед, и время замирает. Мы больше не в центре озера - мы на берегу, где вода плещется мне по пояс. И он наблюдает за мной сквозь неоново-синие очки.
— Снова. — Сэйнт отклоняет меня назад и снова заталкивает под воду.
Его ногти впиваются мне в кожу головы, пока я извиваюсь и борюсь с ним. Я впиваюсь ногтями в его запястья, и бью его по голеням. Но это бесполезно. Вода отнимает у меня все силы. На меня наваливается тяжесть, мои легкие горят, а из-за давления в глазах кажется, что они вот-вот взорвутся.