— Итак... — Мама Коула разворачивает салфетку и кладет ее себе на колени. — Как долго вы двое...?
— Встречаемся? — Коул заканчивает, когда его мама замолкает.
Она кивает, снова бросая на меня нервный взгляд, как будто думает, что я в опасности.
— Недолго.
Он не указывает дату, и я не уверена, то ли потому, что он избегает определенности, когда его отчим наблюдает за нами, то ли потому, что у нас её нет. Но, по крайней мере, это избавляет меня от неловких объяснений, когда капитан Эванс знает, что не так давно я встречалась с лучшим другом Коула.
Коул наклоняется ко мне и прижимается губами к моему уху.
— Ешь, котенок.
Я размазываю еду вилкой, но не чувствую голода из-за пристального взгляда его мамы.
Он, кажется, ничего не замечает, когда хватает вилку и вгрызается в мясной рулет. Следуя его примеру, я откусываю кусочек и пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, кроме нервирующего напряжения в комнате.
Если такими были семейные ужины для Коула в детстве, я понимаю, почему ему так комфортно сидеть в тишине.
— Итак, Вайолет, что ты изучаешь? — Спрашивает капитан Эванс.
Он расслаблен, когда все остальные в комнате напряжены.
Я проглатываю кусок.
— Криминальная психология.
— Интересно. — Он переводит взгляд с Коула на меня. — Ты хочешь пойти в правоохранительные органы?
— Не совсем. — Я качаю головой. — Меня больше интересует изучение преступников после вынесения им приговора.
— В тюрьме?
— Да.
Коул крепче сжимает вилку, и я поднимаю на него взгляд, не в состоянии прочесть, о чем он думает, по тому, как застывает его холодное выражение лица.
— Это интересный выбор профессии, — говорит капитан Эванс. — Добровольно окружать себя убийцами и психопатами.
— Наверное. — Это либо интересно, либо тревожно, учитывая мой интерес к его пасынку.
— По роду своей деятельности я никогда особо не интересовался криминальной психологией.
— Почему?
Возможно, мне не следовало допрашивать капитана полиции. Но, учитывая его должность, я предположила, что ему небезразлично мнение людей, которых он арестовывает.
— Потому что преступники есть преступники. Они найдут объяснение чему угодно. Я говорю, пусть суды делают свое дело, а потом сажают их за решетку. Подпитка их иллюзий никому не принесет пользы. И никакие объяснения не исправят то, что они сделали.
— Дело не в добре и зле, — возражаю я, раздраженная тем, как мало он заботится о людях, которых арестовывает.
Не говоря уже о том, что он лицемер. Это доказано рваным шрамом на лице Коула и худшими вещами, которые, я уверена, он совершил.
— Тогда, пожалуйста, просвети меня, Вайолет. — Ухмылка загорается в уголке рта капитана Эванса. — Зачем изучать сумасшедшего, когда его уже признали виновным? По-моему, это пустая трата времени.
Я этого не делала, хотя его это и не волнует.
Я размазываю еду вилкой, пытаясь собраться с мыслями.
— Я не пытаюсь отменить систему или простить то, что они сделали, чтобы попасть в тюрьму. Я просто пытаюсь понять, почему они это сделали.
— Может быть, ты слишком много думаешь об этом. — Он прищуривается. — Некоторые люди просто злые.
— Некоторые, может быть. — Я пожимаю плечами. — Но не все. Иногда человека воспитывают так, чтобы он не знал ничего другого.
Я поднимаю взгляд на капитана Эванса и обнаруживаю, что его взгляд уже прикован ко мне, и мне интересно, чувствует ли он, что является частью проблемы.
Под значком и уверенностью я вижу человека, который выдает себя за того, кем не является. Человека, приставившего нож к лицу Коула. Человека, учившего Коула что убийство, - это милосердие. Человека, который сам стал преступником, но оправдывает это именем Дома Сигмы.
Он ничем не лучше людей, которых он сажает за решетку.
— Интересная перспектива. — Капитан Эванс откладывает вилку, наблюдая за мной.
— Кстати, о преступниках, — вмешивается в разговор Коул, когда я слишком долго смотрю на его отчима. — Есть новости о Лиаме?
Он отправил в рот еще кусочек. Расслабился, как будто Лиам - это не гигантский слон в комнате. По крайней мере, этого достаточно, чтобы снять напряжение и сменить тему.
Капитан Эванс качает головой, тихонько посмеиваясь.
— Пока нет. Или, по крайней мере, ничего полезного.
— Почему я чувствую, что это еще не все? — Коул тоже не должен пропустить развлечение своего отчима.
— Оливер Вествуд завтра выдвигает свою кандидатуру на пост сенатора.
Мое лицо морщится от комментария капитана Эванса, потому что кажется странным, что отец Лиама баллотируется в президенты, когда его сын только что объявлен пропавшим.
— Это место Йена Пирса, — говорит Коул.
Отец Деклана.
— Совершенно верно. — Капитан Эванс кивает.
Челюсть Коула напрягается.
— Учитывая обстоятельства, это смелый шаг.
— Учитывая что? — Я не понимаю, что задала этот вопрос вслух, пока все взгляды не обращены на меня. — Я имею в виду, помимо того факта, что Лиам пропал.
Капитан Эванс откидывается на спинку стула.
— Оливер борется за место, которое Дом Сигмы отдал Йену Пирсу. Это не самый умный ход.
— Зачем ему это делать?
— Я уверен, что у него есть на то свои причины.
Если бы мне пришлось гадать, капитан Эванс знает, каковы эти причины, когда его взгляд перемещается на Коула. И мне интересно, связано ли то напряжение, которое назревает между отцом Лиама и Деклана, с предателями, о которых говорил Лиам.
— Однако он умен. Надо отдать ему должное. Использует голоса сочувствующих, чтобы привлечь их на свою сторону. — Капитан Эванс выглядит почти гордым тем, что отец Лиама совершил нечто столь бессердечное.
Коул откидывается назад, поглаживая мою шею, видимо чувствуя мои нервы. Он сжимает мое плечо и смотрит на меня.