Я подхожу к дверце своей машины и вздыхаю с облегчением, когда кончиками пальцев касаюсь ручки. Но меня останавливает рука, обхватывающая мое запястье, когда чье-то тело прижимает меня к машине.
Страх наполняет мои вены, пока я не чувствую его запах.
Пока я не почувствую знакомое напряжение, которое проходит сквозь меня при его прикосновении.
— Уже слишком поздно бродить по кампусу в одиночестве, котенок. Тебе так не кажется?
У него глубокий и хриплый голос.
Сэйнт.
Оглядываясь через плечо, я пытаюсь разглядеть его. Но черная лыжная маска скрывает его лицо. И прежде, чем я успеваю заговорить, его пальцы впиваются в мои волосы, заставляя меня снова посмотреть вперед.
— Отпусти меня. — Я пытаюсь бороться с ним, зная, что это бесполезно.
Даже если я буду царапать его до крови на тыльных сторонах ладоней и хорошенько пну в голень. Это просто заставляет Сэйнта обнимать меня крепче.
Он оттаскивает меня от машины, обходя сзади, пока не запихивает на заднее сиденье. Перелезая через меня, он закрывает за собой дверь, запирая меня внутри вместе с моим монстром.
Я пытаюсь выкарабкаться из-под него, но его тело пригвождает меня к месту, отчего я раздвигаю ноги, и мое сердце бешено колотится, когда он берет обе мои руки за запястья и закидывает их мне за голову.
— Вот так, котенок. Покачивайся. — Он трется своим твердым членом о мой центр.
Я борюсь с наслаждением. Бью пятками сзади по его ногам. Не имеет значения, как сильно я этого хочу: я заставлю его работать ради этого, потому что ничто не сравнится с адреналином от игры с ним в эту игру.
Он хватает меня за горло и перехватывает дыхание, пока у меня не затуманивается зрение и ноги не слабеют от борьбы.
Когда я почти теряю сознание, он отпускает меня, и я задыхаюсь.
Наклоняясь, лыжная маска касается моей щеки, когда он шепчет мне на ухо:
— Продолжай бороться, и в следующий раз я не отпущу. Ты проснешься оттого, что моя сперма будет вытекать из каждой твоей хорошенькой маленькой дырочки.
Он наклоняется и задирает мне юбку. Сейчас середина лета, так что ему не нужно прилагать особых усилий, чтобы обнажить меня. Он срывает с меня нижнее белье, а затем расстегивает молнию на брюках, чтобы освободиться.
Сэйнт прижимается членом к моей киске, потираясь взад-вперед о мою задницу, оставляя меня предвкушать, куда он войдет.
Задержавшись на моей киске, он засовывает член поглубже, и я теряю то немногое дыхание, что у меня осталось. Он трахает меня так, словно ненавидит. Ударяет так сильно, что вся машина трясется.
Когда я начинаю кричать, он закрывает мне рот ладонью, все еще не выпуская моих рук.
Он трахает меня так, как может только Сэйнт. Не заботясь ни о чем, кроме своего удовольствия. Использует меня, как свою игрушку, и я не могу насытиться этим.
Когда я снова начинаю кричать, он засовывает мне в рот три пальца, чтобы заглушить, прижимая их так глубоко, что я давлюсь ими.
— Не волнуйся, следующим я трахну это горло. Давай согреем тебя. — Он засовывает пальцы глубже, заставляя меня принять их, когда он входит в меня так сильно, что я вскрикиваю от боли.
Тем не менее, мои пятки упираются в его бедра, и я прижимаю его крепче. Мне нужно больше его, всего его.
Эта машина недостаточно велика для нас, втиснутых внутрь, и его колено сваливается с края сиденья. Но он трахает меня так, словно расплавляет мое тело. Пока моя спина не становится скользкой от пота, и я не начинаю дрожать.
— Такая жадная маленькая шлюшка, пришла за своим Святым. — Он трахает меня, глубоко удерживая. — Сжимает мой член, как грязная шлюха. Будь хорошей пиздой и выдои из меня мою сперму.
Мои глаза закатываются от его слов. Я теряюсь в отвратительных вещах, которые он говорит.
Но мое тело делает то, что ему говорят. Моя киска сжимается от проносящегося через меня оргазма, и это вытягивает из него его собственный.
Он трахает меня, пока не кончает изливаться в меня, и только тогда отпускает мои запястья. Он хватает меня за бедра и широко раздвигает их, выходя из меня, наблюдая, как он вытекает из меня.
Опустив взгляд, я вижу беспорядок у себя между ног, и его член все еще тверд, наблюдая за этим.
— Убирать здесь будет сущий кошмар, — говорю я, когда он все еще не двигается.
— Не твоя проблема, котенок. — Коул снимает маску и наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Теперь он плавно переходит от Сэйнта к Коулу. Он переключается между ними, читая то, что мне нужно. И я люблю их обоих, потому что они - часть мужчины, без которого я не могу представить своей жизни.
Коул наклоняется, целует меня в щеку и смотрит на меня сверху вниз.
— Может, в следующий раз я уложу тебя на капот. Покрашу его спермой, чтобы все знали, что от тебя нужно держаться подальше.
— А еще говорят, что романтика умерла.
— Единственные мертвецы - это те, кто прикасается к тому, что принадлежит мне. — Коул прикусывает мою нижнюю губу, сдерживая вырвавшийся стон. — А теперь давай вернемся в квартиру, чтобы я мог снова тебя трахнуть. Хочешь романтики? Давай посмотрим, насколько громко я смогу заставить тебя кричать.
Ухмыляясь, я притягиваю его губы к своим и улыбаюсь.
— Я люблю тебя, Коул.
— Хорошо. — Он целует меня, не говоря этого, но я чувствую это.
Он тоже любит меня. Всеми известными ему способами.
Хотите еще Сигмы-Син? Продолжите серию мрачной историей Деклана и Тил.
Спасибо
Записка от Евы
Эта книга начиналась как проект для меня. Сэйнт и Вайолет ворвались в мой разум, требуя рассказать их историю. Сначала я нервничала, потому что их мрачность была глубже, чем все, что я написала ранее. Но это был катарсический опыт преодоления моего собственного страха осуждения.
Написание "Святого" - это то, что я никогда не забуду. Из-за тяжелых тем я решила прощупать почву, прежде чем решить, что я в итоге хочу с этим сделать. Первый черновик был написан на Kindle Vella и Patreon, и я была совершенно потрясена поддержкой, комментариями и обратной связью, когда я работала над "Запутанной историей Сэйнта и Вайолет".