- Знаю это ощущение, - сказал он, и она заметила, как что-то блеснуло в его глазах. Собирал ли он для нее чемоданы, чтобы она осталась с ним?
- Хорошее ощущение, - подтвердила она, пытаясь не попасть под чары Нико. - Я так стремилась присоединиться к этому миру. Но вот она я, все еще девственница.
- Расскажи. Я хочу знать, какой ты была, когда была девственным подростком.
- Я была подростком, но никогда не была девственницей. Даже когда я была девственницей.
- Когда ты лишилась девственности?
- Мне было двадцать. Почти двадцать. А тебе?
- Пятнадцать. Ей было тридцать шесть.
Нора поджала губы.
- Звучит знакомо.
- Трудно поверить, что кто-то с твоей пылкостью, мог ждать так долго. Ожидание того стоило?
- Да, - ответила она, погружаясь в далекое прошлое. - Но он был прав, заставив меня ждать так долго, несмотря на то, что я хотела его как можно раньше. Теперь я это понимаю.
- Что ты поняла?
- Я была готова к сексу задолго до моего первого раза. Но я не была готова к нему, к тому, что он хотел от меня.
- И что это было?
- Все. Мне пришлось многому научиться, прежде чем мы стали любовниками. И у Сорена были интересные методы обучения.
Нико изогнул бровь, довольно высоко. Она пожалела, что под рукой нет линейки. Интересно, кто выгибает бровь лучше - Кингсли или Нико?
- Дело в том, что мой первый обучающий ужин с Сореном был той же ночью, когда я получила свой ошейник.
- Что произошло?
- Ну, мы были у Кингсли.
- Хорошее начало.
- Подали ужин.
- Продолжай.
- А я была, в чем мать родила.
Глава 26
Элеонор
Свидание.
Настоящее свидание.
Нормальное свидание.
Ужин. Наряд. Секс. Наконец, в восемнадцать лет Элеонор собиралась на первое настоящее свидание в своей жизни.
Со своим священником.
Ладно, может, это свидание и не было обычным. Но у нее было новое платье - белое короткое с большим количеством ремешков, и особняк Кингсли будет предоставлен только им, поскольку короля на этой неделе не было в резиденции. Очень похоже на настоящее свидание. Сорен даже пообещал, что сегодня не наденет свою колоратку, которую она так любила на нем. После того, как он дал обещание, Сорен сказал кое-что загадочное, из-за чего эти слова несколько дней крутились в ее голове. Только один из нас будет в ошейнике. И это буду не я, обещаю.
Столовая Кингсли была освещена десятками свечей и мерцающим светом от камина. Сорен был там. Еда была там. Но все, что она могла видеть, это белую коробку, которая стояла рядом с ее тарелкой.
Пока она смотрела на коробку, Сорен подошел к ней сзади, поцеловал ее спину и шею и опустил застежку на платье.
- Ого, что происходит? Мы не будем ужинать?
- Будем.
- И вы снимаете мое платье, потому что...?
- Я хочу видеть тебя обнаженной, - произнес он, словно этот ответ был наиболее очевидным во всем мире, таким очевидным, что ей даже не следовало задавать вопрос.
- Это обнаженный ужин?
- Для тебя, Малышка. Я останусь в одежде.
Сорен начал стягивать бретельки ее платья, и Элеонор замерла. Он остановился.
- Что-то не так?
- Нет. Ничего. Кроме того, что вы заставляете меня ужинать абсолютно голой.
- Это доставляет тебе неудобство?
- Невероятно неудобно.
- Понятно, - сказал он и продолжил опускать бретельки ее платья.
- Но мы все равно это сделаем?
- Элеонор, - начал Сорен, повернув ее к себе лицом. - Сегодня для нас особенная ночь. Ты уже достаточно взрослая, чтобы начать обучение тому, чего я ожидаю от тебя, если мы собираемся быть вместе. Так все и будет, если ты будешь принадлежать мне. Я буду владеть тобой. Это не метафора или романтическая гипербола. Это констатация факта. Я могу снять с тебя одежду в любое время и где захочу. Обнажение должно сопровождаться минимальными объяснениями или предупреждениями, как и снятие моей колоратки. Я делаю это, когда мне хочется и ни по какой другой причине.
- Да, сэр. - Она нервно сжала ладони в кулаки, стоя в центре столовой, освещенной свечами, и позволяя Сорену раздевать ее. Она чувствовала себя нелепо, стоя обнаженной с собранными в замысловатую прическу волосами и в туфлях на высоком каблуке. Сорен не прикасался к ней, только стянул трусики по ее ногам. Он положил платье и нижнее белье на спинку оттоманки, которая стояла рядом с камином.