- Хорошая история. Открой этот.
Она разорвала обертку и нашла внутри только рисовую бумагу. Она продолжила копаться, пока не нашла конверт на самом дне.
Внутри конверта она нашла пачку стодолларовых купюр.
- Кингсли. Мне не нужны твои деньги.
- Это подарок.
- Сколько тут?
- Пять тысяч.
Элеонор уставилась на него.
- И что мне прикажешь с этим делать?
- Шопинг. Тебе нужен новый гардероб.
- У меня подходящая одежда.
- Твоя одежда подходит для учебы. Твоя одежда подходит для ванильного мира. Но твоя одежда не подходит для мира, в который ты собираешься войти. Завтра Сэм отвезет тебя за покупками в несколько проверенных мест. - Он многозначительно посмотрел на нее. - Покупай только белое. У нас дресс-код.
- Я не люблю брать деньги, которые не заслужила. Я взяла папину страховку только потому, что Сорен приказал.
- Ты собственность в личном ошейнике самого почитаемого человека в моем мире, в нашем мире. Меня боятся. Меня уважают. А ему поклоняются. Все в Преисподней ждут знакомства с тобой. Это ты понимаешь?
- Нет.
- Поймешь.
- Кинг, что происходит? - Она смотрела на деньги в руках. Она всегда отказывалась от денег и подарков, даже от Кингсли. Она сядет в «Роллс-Ройс» только в сопровождении Кинга или Сорена. Последнее, что она хотела, это чтобы Сорен думал, что она любила его только из-за его связей.
Кингсли откинулся на подушку и закинул руки за голову. Сегодня он выглядел почти нормально в джинсах и черной футболке, натянутой на широкой сильной груди. Кожаная куртка висела на спинке стула. Он выглядел слишком старым для студента, но недостаточно старым, чтобы быть профессором. Ее сумасшедшая соседка Брэнди-Энн, должно быть, намочила трусики от одного его вида и сказала, что не прочь покувыркаться с ним.
- Ты больше не маленькая девочка. Ты даже не подросток. Как думаешь, что происходит?
Она посмотрела на деньги и на Кингсли на ее кровати. Первая Леди Преисподней?
- Это скоро случится, верно? Очень скоро? Я и Сорен?
Кингсли всего лишь загадочно улыбнулся.
- Открой последнюю коробку.
Она взяла самую маленькую коробку и сняла крышку. Внутри, на черной шелковой подушке, лежал серебряный ключ.
- От чего ключ?
Кингсли подобрался ближе к ней и прижался губами к уху. Она ненавидела, когда он находился так близко, она ненавидела, как сильно ей это нравилось.
- Это ключ от королевства.
- Какого королевства?
- Моего.
- И что мне с ним делать?
- Узнаешь.
Кингсли сполз с кровати и надел куртку.
- Сегодня в три тебя заберет машина, - сообщил он, и, когда она попыталась возразить, он поднял руку, чтобы заткнуть ее. - Ты саба с ошейником самого почитаемого мужчины в Преисподней. Теперь ты принадлежишь ему. Твое мнение больше не является главным фактором в принятии решений, которые касаются тебя. Сэм заберет тебя завтра. Ты будешь делать то, что тебе скажут, и тебе это понравится. Tu comprends?
Элеонор с прищуром смотрела на него.
- Je comprend.
- Твой французский улучшается. А теперь давай поработаем над твоим поведением.
- Кинг, ты для меня как старший брат, которого у меня никогда не было. И которого я никогда не хотела.
Кингсли открыл дверь ее спальни.
- Не волнуйся, chérie, - произнес он с самым бесячим французским акцентом, - однажды ты меня получишь. Мы оба знаем, что ты уже меня хочешь.
- Мне не нужны твои деньги. - Она подняла конверт. - Я не заслужила их.
- Нет, - почти покорно согласился он. - Но, поверь мне, в его кровати ты их заслужишь.
Она швырнула подушку в его удаляющуюся спину, и он захлопнул за собой дверь. Кингсли был прав насчет ее непокорного подчинения. Не то чтобы она признавалась ему в этом. Она рухнула на кровать и старалась не думать о деньгах, ключе и походе по магазинам. Как сильно изменится ее жизнь, когда она и Сорен станут любовниками, настоящей парой?
Будильник зазвенел в 8:30, и Элеонор вытащила себя из постели. У нее не было занятий до десяти, но ей нужно начать принимать противозачаточные таблетки сегодня же. Как только Сорен сказал, что больше не может ждать, она перешла в режим планирования - планирования не залететь. Она сосредоточилась на проблеме предохранения, на части «Я не собираюсь беременеть». Если бы она думала о «У Сорена никогда не будет детей», она бы считала иначе.
Ей удалось уделить лекции по психологии половину своего внимания, даже с пылающей задницей от порки Кингсли. Они изучали тюремные эксперименты в Стэнфорде - печально известное исследование, в котором Филипп Зимбардо создал поддельную тюрьму в подвале учебного корпуса и наполнил его волонтерами-охранниками и волонтерами-заключенными. Поразительно, как быстро люди вживаются в назначенные им роли. Даже в поддельной тюрьме потребовался один день, чтобы охранники начали издеваться над заключенными, а заключенные устроили бунт или погрузились в депрессию. Охранники и заключенные так быстро сроднились со своими ролями, что пришлось закрыть эксперимент на шестой день. Некоторые охранники, прежде нормальные студенты, превратились в садистов. Слово садист привлекло ее внимание.