Она расшнуровала ботинки и сбросила их. Он хотел видеть ее синяки на бедрах, значит, ей придется разуться и снять колготки. К счастью, холодная погода дала ей оправдание скрыть все синяки и даже больше. И если Кингсли хотел видеть синяки, ей придется раздеться. Она стянула колготки и вытянула ступню на колено Кингсли.
- У меня траншейная стопа?
Кингсли обхватил ее ногу за лодыжку и поднял. Он провел пальцем по подъему ее стопы.
- У тебя мозоль, а не траншейная стопа. Прекрати носить армейские ботинки без носков.
- Спасибо. Боялась, что мне ее ампутируют.
Она поставила босые ноги на пол, радуясь тому, что в «Роллсе» Кингсли было тепло и уютно. Должно быть, ему тоже стало тепло в его костюме, потому что он начал снимать жакет.
- Не могу поверить, что делаю это, - призналась она.
- Раздеваешься для меня на заднем сидении моего «Роллс-Ройса»?
- Именно. - Она расстегнула рубашку.
- Привыкай.
Она повернулась к нему спиной и опустила рубашку. Кингсли сел позади нее на сиденье. Его удивительно нежные пальцы скользили по линиям синяков, усыпающих ее кожу. Его прикосновения заставляли ее испытывать предательские ощущения в животе и между бедер.
- Где еще? - спросил он.
Она опустила рубашку и развернулась. Чувствуя себя неуютно, Элеонор закинула ногу ему на бедро и задрала юбку.
- Хорошо, что утром я побрила ноги, - пробормотала она, показывая синяки на бедрах.
- Как и я.
- Вы тоже бреете ноги? - Она опустила юбку и поставила ногу на пол.
Он прищурился на нее, пока она застегивала рубашку.
- Ты сообразительная.
- Вы так говорите, будто это плохо. - Она не стала надевать колготки и обулась. О своей траншейной ноге она подумает позже.
- Интеллект в женщине опасная штука. А потом мы узнаем, что ты считаешь брак ловушкой для женщин, превращающих их в бесплатных кухарок и домохозяек.
- Если бы я даже и была глупой, мне бы хватило мозгов, чтобы понять это.
Она повернулась к нему лицом и скрестила ноги на сидении. У нее было предчувствие, что под таким углом он видел ее нижнее белье, но по какой-то причине ей было все равно. Если Сорен доверял Кингсли, она тоже будет ему доверять.
- Ты интересная юная леди. Я думал, он спятил, когда впервые рассказал мне о тебе.
- Что он рассказывал?
- Этого я тебе не скажу. Важно то, что ты сейчас здесь, и есть вещи, которые ты должна знать.
- Я хочу знать все.
- Как только тебе исполниться восемнадцать, я отведу тебя в клуб.
- Почему восемнадцать?
- Потому что тебе должно быть восемнадцать, чтобы войти в БДСМ-клуб в этом штате.
- М-да, вижу, вы законопослушный гражданин. Я была в вашем доме, помните?
- Ты пришла без приглашения.
- Вы устроили оргию, в которой участвовали люди, делающие денежные ставки на секс.
- Дружеские ставки джентльменов. Хотя я никогда не играл.
- Почему нет?
- Не интересно. Я всегда выигрываю.
- До меня дошли слухи, что вы хороши в постели.
Кингсли смахнул несуществующую нить с брюк и улыбнулся чему-то в окно.
- Если бы я был на твоем месте, то поверил бы им.
От непринужденной уверенности в тоне Кингсли что-то внутри Элеонор сжалось.
- Я хочу им верить.
- Если бы это было возможным, я бы отвез тебя в клуб прямо сейчас. Но в данный момент я выполняю приказы. Je suis désolé.
- Блонди пока не разрешает мне играть?
- Не в клубе.
Она услышала что-то в его голосе, тонкий намек.
- Сорен сказал, что вам запрещено вести меня в клуб для извращенцев.
- Да. Но он не сказал, что я не могу отвести тебя в свой дом.
Кингсли улыбнулся, и на прекрасный, ужасающий момент Элеонор захотела поцеловать Кингсли так сильно, как хотела поцеловать Сорена.
- И что мы будем делать в вашем доме?
- Небольшая демонстрация БДСМ в действии.
- БДСМ?
- Бондаж. Доминирование или дисциплина. Садомазохизм. Или то, что я называю своими любимыми увлечениями.
- А вы можете забирать меня после школы каждый день?
Кингсли рассмеялся и притянул ее к себе на колени. Он быстро поцеловал ее в обе щеки, не приближаясь к губам.
Затем он посадил ее на сиденье, а сам пересел на сидение напротив.
- Достаточно игр, - произнес он с более серьезным выражением на лице. – Уверен, у тебя есть вопросы ко мне?
Элеонор расправила юбку, прижимая ее к бедрам.
- Сорен сказал, спросить вас, почему я должна бояться его. Я хочу знать ответ?
- Только ты мне можешь сказать.
Элеонор посмотрела на свои ботинки, на свои военные ботинки из «Гудвилл».