Он поднес ее руку к губам и поцеловал центр ладони. В этот раз без обнюхивания пальцев.
- Это чувство, ma petite, полностью взаимно.
Они подъехали к особняку Кингсли, и он проводил ее внутрь.
- Кто это, Кинг? - Потрясающая латиноамериканка в облегающем белом платье спустилась по лестнице. Она быстро поцеловала Кингсли в щеку. - Милая униформа, - обратилась она к Элеонор. Это прозвучало как искренний комплимент, а не сарказм.
- У нас сегодня эдж-плей. Учитель и студент. Я позволю тебе смотреть, но это ее первая ролевая игра. - Кингсли провел ладонью по попке Элеонор.
- Может, в следующий раз? - предложила женщина, подмигнув и еще раз поцеловав Кингсли. - Я буду играть ее сестру, и вы можете наказать нас обоих за плохое поведение в классе, мистер Кинг.
Женщина ушла, соблазнительно покачивая бедрами на каждом шаге.
- Эдж-плей? - спросила она. - Это то самое?
- Здесь все то самое, - ответил он. Кингсли еще раз похлопал ее по попке.
Она думала о том, как найти нож и исполосовать эту болтающуюся, хватающую за задницу руку, но слово «сестра» напомнило ей о вопросе, который она хотела задать.
- Могу я задать странный вопрос?
- Я могу на него не ответить, но спрашивать можешь, что угодно.
- Это была Элизабет? - спросила она, и он взял ее под руку и повел вверх по лестнице.
- Элизабет? А что с ней?
- Сорен сказал, когда он был женат на вашей сестре, он изменял ей с кем-то. Ваша сестра увидела, как он целовал кого-то, и убежала, и тогда... - Элеонор чувствовала себя неловко, поднимая эту тему, но она должна была знать. - Сорен не сказал, с кем изменял, только то, что он любил ее.
- Он сказал, что любил ее?
- Вроде того. Я продолжала думать, почему он не сказал мне, кто она. А потом он рассказал о себе и Элизабет, когда они были детьми... и ваша сестра, приехала к вам в школу. Школа была только для мальчиков, но они позволили ей приехать. Почему?
- Потому что она была родственницей.
- Верно, - произнесла Элеонор и замолчала. Кингсли больше ничего не сказал. - Я спрашиваю, была ли Элизабет той, с кем Сорен изменял вашей сестре? У них было испорченное детство. Они были одинокими. Инцест или нет, мне все равно. Это единственный ответ, к которому я пришла. То есть, что еще могло шокировать вашу сестру так сильно, что она... понимаете.
- Покончила с собой?
- Да. То есть, увидев, как ее муж целует собственную сестру? Это кого угодно шокирует до смерти.
- Оui, может.
- Я хочу знать, кого он так любил, что изменял жене. Мне нужно знать, и я хочу знать.
- Понимаю, - ответил он.
- Но вы не ответите мне?
- Пока нет, - сказал он с улыбкой на губах. – Возможно, со временем. Но я скажу тебе вот что, ты на правильном пути. А теперь, пойдем со мной.
Кингсли сопроводил ее в комнату в конце коридора на втором этаже.
- Сегодня у моей подруги Блез день рождения, и мы устраиваем в честь нее небольшую вечеринку. Я подумал, тебе стоит прийти и посмотреть, в какие игры мы играем.
Он открыл дверь и проводил ее внутрь какой-то гостиной.
- Вот черт.
Везде, куда ни взгляни, Элеонор видела огонь. Высокие конусообразные свечи, все зажженные, покрывали каждую плоскую поверхность - столешницы, подоконники, и несколько дюжин стояло на полу в изящных серебряных подсвечниках. Пораженная представшей сценой Элеонор не заметила еще четырех людей в комнате, пока Кингсли не представил их ей.
Первой была Блез - именинница, на которой не было ничего кроме белой рубашки. Потом Батист, темнокожий и красивый, у которого был сексуальный акцент, не французский, но близко. Затем еще один мужчина - Свен, вроде бы. Она перестала слушать, потому что Блез теперь стояла обнаженная в центре комнаты.
- Начнем? - Кингсли взял свечу, и виновница праздника легла на пол на большую деревянную доску. Все в комнате поступили так же. Вскоре все, включая ее, держали в руках по свече.
Блез подняла руки за голову и улыбнулась Кингсли.
- С днем рождения, ma fille. - Он опустился на колени рядом с ней и поцеловал, и как только поцелуй прервался, он вылил свечной воск на центр ее груди.
Блез вздрогнула от боли. Элеонор вздрогнула от сочувствия. Остальные рассмеялись и зааплодировали. Музыка играла. Вино текло. И все один за одним по очереди капали воском на обнаженное тело Блез. Все, кроме Элеонор.
- Давай, chérie, - обратился к ней Кингсли, подбадривая ее.
- Я даже не знаю ее, - шепотом ответила Элеонор.
- Тогда у вас будет интересное знакомство. - Кингсли наклонил голову к Блез. Он бросал ей вызов, чтобы она обожгла Блез, и она понимала это. Кингсли стоял на противоположной стороне от Блез и улыбался ей. - Ты знаешь, что хочешь этого.