Пообещав старушкам принять меры, Фёдор зашёл в подъезд, не без удовольствия протиснулся в лифт между бюстами стоящих друг против друга дам, и через минуту открывал квартиру.
Жилище встретило хозяина, как родного: автоматически вспыхнул свет в прихожей, сами собой ласково замерцали видеопанели на кухне и в единственной комнате. На отпускные Фёдор хотел установить ещё один экран в совмещённом санузле. Грезилась ему суперновая модель в формате 33 D. Представляете? Стопроцентная передача объёма, цвета, звука, запаха, вкуса, осязательных ощущений… Бреешься эдак утром или душ принимаешь, а с экрана льются ароматы Ямайки. Или какая-нибудь полуобнажённая красотка прямо с панели как бы приласкает… Но теперь об этом можно забыть на неопределённый срок: нет отпуска – нет и отпускных. Или у Василия Павловича занять?.. Грусть об утраченном отдыхе ударила изнутри с новой силой. Однако теперь к ней прибавилось жгучее любопытство с примесью волнения.
Будем реалистами: обычному сыну эфира (ну, пусть лучшему бойцу дружины) на балу у императора делать нечего. И если его, тем не менее, туда зовут, значит, произошло нечто из ряда вон выходящее. Само собой, приглашение каким-то образом связано с экспедицией, о которой упомянул Хоробрых… Что за экспедиция? Куда? С какой целью? Ничего этого полковник не сказал. Сопел, кряхтел, но не сказал. Похоже, и сам толком не знает. Ну и ладно. Всё равно нынче вечером всё так или иначе прояснится…
Размышляя об этом, Фёдор разделся, аккуратно повесил форму в шкаф, и в одних трусах отправился в ванную. Стесняться некого, хоть голым ходи. Время от времени (да чего там – довольно часто) холостяцкую жизнь приятно разнообразили посещения девушек, но не более того: жениться Фёдор пока не собирался. Предстояло дослужиться хотя бы до капитана. Правда, иногда по вечерам накатывало одиночество, становилось скучно, и тогда он задумывался: а не завести ли фантомашку. Почему бы и нет? Есть-пить не просит, выгуливать не надо, собеседник тот ещё…
Побрившись, Фёдор сделал разминку по методике Хаудуюдуня. Седенький наставник-китаец Суй Кий, тряся длинной редкой бородой, постоянно объяснял жестами, что ежедневная полуторачасовая тренировка, а лучше две – это минимум, позволяющий поддерживать форму. Сейчас Фёдор отрабатывал бой с воображаемым противником. Особенно хорошо получался «Удар, рождающий радостный звон в голове неприятеля». Это когда средним пальцем правой ноги бьёшь в левое ухо спарринг-партнёра. Поэтичные названия довольно точно отражали самочувствие после пропущенных ударов. Однажды во время тренировки, пропустив «Полёт пятки в лобную кость, дарящий врагу покой и забвение», Фёдор при всей недюжинной силе и выносливости буквально отключился. Последнее, что он запомнил сквозь искры из глаз, была укоризна в добром взгляде наставника. Тот явно ожидал, что любимый русский ученик успеет увернуться…
После того случая, как бы в утешение, Суй Кий подарил Фёдору массивный яшмовый перстень. При этом наставник жестами объяснил, что яшма – настоящий талисман. Она оберегает от порчи и сглаза, предупреждает о смертельной опасности, спасает от склероза и болезней желудочно-кишечного тракта, а главное, – дарит носителю мудрость. Мудрость, очевидно, заключалась в древнекитайских иероглифах, вырезанных на ободке перстня. Их значение Суй Кий Фёдору не объяснил.
– Придёт время, и смысл откроется тебе без чьей-либо подсказки, – вот и всё, что он сказал воспитаннику жестами…
В память о наставнике Фёдор носил перстень, не снимая, хотя бойцу на дежурстве и не полагается. Полковник разрешил в порядке исключения.
Когда тренировка была закончена, Фёдор принял душ, наскоро перекусил и с удовольствием разложил постель. Бессонная ночь на дежурстве, волнующий разговор с командиром, интенсивная физическая нагрузка сделали своё дело: он сразу провалился в сон. Благо до вечерней встречи с полковником времени было изрядно. Видеопанель заботливо уменьшила звук, а потом, глядя на похрапывающего бойца, и сама перешла на спящий режим.
Ровно в девятнадцать ноль-ноль отдохнувший и посвежевший, затянутый в парадную форму Фёдор вошёл в кабинет к полковнику.
Хоробрых, также весь в парадном, окинул бойца одобрительным взглядом, поправил эполет и велел нацепить придворную шпагу. Шпага выглядела авантажно, но не стреляла. Да и кто бы пустил на бал к императору с боевым оружием…
Тут надо сделать небольшое отступление.
Чем глубже мир погружался в пучину информационно-технологического прогресса, тем сильнее массами овладевала тоска по прошлому. И что делать? Понятно, к сохе уже не вернёшься, серийный выпуск телевизоров КВН не наладишь, конвейер по производству «Жигулей» не запустишь. О первозданной чистоте природы и патриархальном покое дворянских гнёзд-усадеб и говорить не приходится… Но можно, обращаясь к собеседнику, назвать его «милорд», одеться по моде давно ушедших столетий, стилизовать современные вещи под старину!
Во времена, в которых разворачивается наше повествование, человечество увлечённо играло в ретро. Не в силах изменить эпоху кардинально, люди стремились прикоснуться к прошлому хотя бы в мелочах. Корпорация, чутко реагирующая на малейшие запросы телезрителей, не сплоховала, и начала разностороннее внедрение ретро-стиля в собственную практику. Ну, там организация канала «History on-line» и ему подобных, съёмки крупномасштабного сериала «Вперёд, в прошлое!», выпуск видеопанелей в архаичных вызолоченных багетах, и пультов в виде лаптей. Замечательный рейтинг с ходу набрало ток-шоу «Былое и мы». Телеаудитории, судя по опросам, также импонировало, что директора каналов носят благородные титулы баронов и графов, руководители объединений именуются герцогами, а глава Корпорации, демократически избираемый на пять лет, торжественно коронуется как император.
Также очень нравилось, что на телепарадах, организуемых в честь праздников или памятных дат, сыны эфира и гвардейцы-инквизиторы маршируют, стуча ботфортами, в парадной форме с аксельбантами и эполетами, положив ладони на эфесы шпаг. В реальности это были мелкокалиберные скорострельные автоматы, стилизованные под старинное холодное оружие. Впрочем, в случае необходимости простым нажатием кнопки квазишпага трансформировалась в простую полицейскую дубинку. И, естественно, сохранялись исконные колюще-рубящие функции.
…Российская резиденция императора занимала несколько этажей в телебашне Останкино-25. Та, в свою очередь, раскинулась на нескольких гектарах на живописном берегу Москвы-реки. Это была наиболее фешенебельная среди московских телебашен. Она и строилась в расчёте на балы и приёмы. Её элегантный шпиль, украшенный флагами Корпорации, терялся в облаках. Сегодняшний костюмированный бал обещал быть особенно многолюдным. Гостевые вертолёты один за другим приземлялись у грандиозных башенных опор, группы ярко одетых людей покидали чрево винтокрылых аппаратов и устремлялись внутрь сооружения.
Хоробрых и Фёдор скромно прибыли по реке на дежурном катере. Вертолёт сынам эфира не полагался – не инквизиторы какие, а добираться на машине значило увязнуть в пробках до глубокой ночи. Шли столетия, менялись эры и мэры, строились новые дороги и развязки, но транспортная проблема казалась бессмертной. Правда, с появлением специальных автовидеопанелей стояние в заторах обрело некоторый информационно-развлекательный смысл.
Поднявшись по гранитным ступеням причала, сыны эфира пересекли предбашенную площадь и ступили в холл первого этажа. Здесь Хоробрых предъявил плечистым секьюрити пригласительные жетоны. Проверку документов, фейс-контроль, металло– и пластмассодетектор, ручной досмотр прошли быстро. Как упоминалось, в эпоху окончательной и бесповоротной победы телевидения, террористические угрозы постепенно ослабли, но бдительность осталась на высоте. К тому же не было ни малейшей гарантии, что на смену шахидам не придут блогеры-смертники или библиоманы-фундаменталисты.
Бальное действо разворачивалось на втором этаже телебашни. Огромный зал живописно пестрел костюмами и лицами. Под высокими сводами звучала музыка в живом исполнении прославленного симфонического оркестра. Душу радовали классические мелодии Крутого, Матвиенко, Газманова. В центре зала активно танцевали. Вдоль стен раскинулись фуршетные столы с напитками и закусками. С разрешения командира Фёдор взял фужер джина, разбавил тоником и стал с интересом присматриваться к публике. Кого здесь только не было – с точки зрения пола, возраста, ретро-предпочтений и сексуальной ориентации… Стоявший рядом и хлебавший мартини из запотевшего бокала Хоробрых комментировал.