С помощью коктейлей девушки пережили еще один час. Гораций объявил, что обед подан. Когда они вышли из-за стола и прошли в кабинет, совсем стемнело.
– Полагаю, сейчас уже можно и позвонить, – сказала Пэт.
Она сняла трубку и спокойно назвала телефонистке номер. Было уже почти девять часов. Через некоторое время ей ответил мужской голос.
– Можно поговорить с мистером Викери? – спросила Патриция.
– Простите, а кто его спрашивает?
– Это его сестра.
– Я сейчас узнаю, мадам. Не кладите трубку.
Немного погодя в трубке раздался тот же голос:
– Мистер Викери и мистер Нордстен сейчас проводят очень важное совещание и приказали их не беспокоить. Что передать?
– А когда закончится совещание? – ровным голосом поинтересовалась Патриция.
– Я не знаю, мадам.
– Тогда я позвоню позже. – И Пэт повесила трубку.
Она откинулась в кресле и задумчиво закурила. Тишину нарушил, как всегда, Попрыгунчик, на время оторвавшийся от бутылки виски.
– Ну, – весело спросил он, – кто там помер?
– Святой сейчас не может подойти к телефону. Перед сном еще раз позвоним. Как насчет партии в покер?
– Помнится, – мечтательно произнес Попрыгунчик, – я однажды играл в покер на раздевание с двумя девочками. На Тридцать третьей улице это было. Так вот, блондинке пришла неплохая карта, и она поставила на кон свои трусики...
Обращенные на него взгляды испепелили бы любого, но кожа у Попрыгунчика была толще, чем у носорога, да и эти фривольные воспоминания помогли снять напряжение. Время по-прежнему едва тянулось. Девушки курили и лениво болтали, а Попрыгунчик, видя, что его анекдоты не пользуются должным вниманием, замолчал и очень скоро вышел из комнаты. Правда, через несколько минут он вернулся с новой бутылкой виски, которую умудрился стянуть прямо из-под носа бдительного Горация. В половине двенадцатого Патриция снова позвонила в Хок-Лодж.
– Мистер Викери уже отошел ко сну, мадам, – ответил ей дворецкий. – Он был очень утомлен и строго-настрого приказал не будить его. Но он написал вам письмо, которое я только что отправил. Утром вы его получите.
– Спасибо, – медленно сказала Патриция и положила трубку. – Нам не везет сегодня, – продолжила она, повернувшись к Аннет и Попрыгунчику. – Но ничего не поделаешь. Утром, надеюсь, будут новости, а сейчас я иду спать.
– Вы очень мужественны, – сказала Аннет, увидев то, что Попрыгунчику было видеть не дано.
Патриция коротко рассмеялась я обняла ее за плечи.
– Дорогая моя, если бы вы знали Святого столько, сколько я, вы бы давно перестали беспокоиться. Я-то уже видела, как он вытаскивал людей из таких ситуаций, по сравнению с которыми ваша кажется пустяком. Да и сам он выпутывался из гораздо более сложных положений, чем то, в котором, я думаю, он очутился сейчас. Так уж этот человек устроен...
Пэт собиралась еще что-то добавить, но не успела, поскольку где-то в глубине дома раздался негромкий звонок. Аннет быстро взглянула на нее, и даже Попрыгунчик, казалось, забыл, что у него в руках все еще наполовину полная бутылка виски. Патриция с едва заметной улыбкой качнула головой: "Саймон не стал бы звонить".
Они прислушались и услышали шаркающие шаги Горация, звук открываемой двери, чьи-то чужие шаги и голос, который спросил мистера Темплера.
– Мистера Темплера нет дома, – сердито ответил Гораций.
– А мы подождем его, – заявил голос.
– Черта с два! – свирепо рявкнул Гораций. – А если ждать собираетесь, то ждите за порогом, а в дом я вас не пущу!
Послышалось что-то очень похожее на потасовку, и тут Попрыгунчик, очень хорошо разбиравшийся в таких вещах, наглядно показал, за что он получил свое прозвище. Он сиганул из кресла таким прыжком, которому позавидовал бы любой кузнечик, и одновременно выхватил пистолет. Патриция схватила Аннет за руку.
– Быстро в тайник! – приказала она. – Попрыгунчик, закрой дверь, иначе нам эту не открыть!
Затолкав девушку в тайник и убедившись, что вход в него надежно закрыт, Пэт прошипела Попрыгунчику:
– Убери пистолет, идиот! А то все испортишь.
– А чего это... – разочарованно разинул рот Униац.
– Ничего! – отрезала Патриция. – Убери пистолет и предоставь это дело мне.
Она отпихнула его в сторону и сама отворила дверь. В холле Пэт увидела Горация, который вел мужественную, но безнадежную борьбу со старшим инспектором Тилом и еще одним детективом. Как раз когда она вышла в холл, ботинок Горация метко угодил в голень Тила и тот вскрикнул от боли. Мелодичный голос Патриции сразу прервал потасовку:
– Добрый вечер, джентльмены!
Пунцовое лицо Горация едва виднелось за его вставшими дыбом роскошными густыми усами.
– Все нормально, мисс, – браво произнес он, отдуваясь. – Сейчас вот только вытолкаю взашей этих безобразников и с холма их спущу...
– Боюсь, они опять вернутся, – с сожалением сказала Патриция. – Это ведь как клопы: раз они в дом попали, так просто от них не избавиться. Отдохни пока, Гораций, дай я с ними побеседую... Как поживаете, мистер Тил?
Тил сердито стряхнул вцепившегося в него Горация, а потом поднял слетевший и изрядно помятый в схватке котелок.
– Добрый вечер, мисс Холм, – вымолвил наконец инспектор, отдуваясь и с трудом отрывая взгляд от Горация. Было видно, что спокойствие дается ему с трудом. – У меня имеется ордер на обыск...
– Вы их, наверное, коллекционируете, – любезно предположила Патриция. – Так заходите и расскажите мне, что произошло на этот раз.
Она повернулась и пошла в кабинет, куда за ней проследовали оба детектива. Увидев Попрыгунчика, Тил вновь вскипел гневом, тем более что тот уже попадался на его пути раньше, и не в самый лучший для инспектора момент.
– Я вас уже где-то видел, – резко сказал Тил. – Вы кто такой?
– Тим Викери, – тут же с гордостью ответил Попрыгунчик.
– Да? – рявкнул детектив. – Так вы тот самый фальшивомонетчик?
Эти неласковые слова расстроили Попрыгунчика, и он нервно потянулся к бутылке виски. Опять его надули! Все было не так, как обещал Святой. Тут надо было думать, а от этого у него всегда голова болела.
– Нет, никакой я не фальшивомонетчик, босс, – запротестовал он. – Я контрабандист.
– Кто-кто? – поперхнулся инспектор.
– Контрабандным спиртным торгую, – поспешно пояснил Попрыгунчик. – То есть я хотел сказать, что ото не главное мое дело. Главное – у меня голос и акцент, как у соловья...
Старший инспектор Тыл с трудом собрал последние остатки терпения. Если бы он овладел искусством сохранять спокойствие от подначек не только Святого, ко и всего его окружения, ему бы еще удалось набрать очки в пользу законности и порядка в этой давней борьбе. Но он и раньше терял очки в игре потому, что принимал близко к сердцу злые шуточки, уколы и издевки Святого: и это походило на соревнование между разъяренным, но неповоротливым быком и вездесущим, непрерывно жалящим шершнем.
Но стоящий перед Тилем человек, луженая глотка которого реагировала на неразбавленное виски как на молоко, был не Святой. То есть само подтрунивание было именно в стиле Святого (или так уж казалось разгоряченному воображению инспектора?), но этот человек явно не мог быть Святым. Мир бы не выдержал, если бы в одном веке одновременно родились сразу два таких человека, как Святой.
Однако старшему инспектору Тилу было что сказать. Решение подсказал ему именно человек с бутылкой виски в руке. Это решение разрушило все ранее намеченные планы инспектора, и когда Тил его увидел, у него перехватило дыхание.
– Так вас зовут Викери? – спросил он своим почти обычным сонным голосом.
Умоляюще поглядев на Патрицию, Попрыгунчик растерянно кивнул.
– Тогда почему, – внезапно перешел в наступление Тил, – когда мисс Холм пятнадцать минут назад пыталась дозвониться до вас, ей ответили, что вы уже спите?
Попрыгунчик открыл было рот, но, поняв, что из него ничего умного не выльется, решил что-нибудь туда влить. И он присосался к горлышку бутылки, а за него ответила Патриция.
– Это по ошибке, – пояснила она. – Мистер Викери пришел спустя минуту или две после моего звонка.