Выстрела не последовало.
Когда меня крутануло в очередной раз, я увидела, что один из людей развернулся — и рубанул себя по сгибу локтя.
Ах ты, чертова шлюха! Я убью тебя, сучка! Убью вас всех! Взорву «Спасение жизни», разнесу его на атомы и заберу с собой все ваше дьявольское отродье, всех, кто есть на борту. Вы мертвы! Вы уже, считай, сдохли!
Тело пять врезалось в стену у входа в ангар. Сильно. Меня так оглушило, что тело один едва не потеряло хватку. Кто б знал, чего мне стоило удержаться. Но я удержалась. Иначе нельзя. Я ведь собираюсь прикончить Кандару, даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни. Последовали новые удары: бешеная атмосфера снова и снова била меня о скалу.
Когда тело пять в конце концов выбросило в вакуум анклава, оно было почти разрушено, мозг едва функционировал. Но боль ушла. Меня вертело и крутило, мимо проносились изысканные облака туманности — и изогнутые бока «Спасения жизни». Воздух выходил из жабр тела пять, закручиваясь странными серыми спиралями, как будто кто–то медленно обматывал вокруг меня туманную ленту. Потом зрение начало тускнеть.
Я потеряла тело пять.
Осталась только я.
Защитная пленка, вытекающая из лопнувшего стручка волокнистыми нитями, покрытыми вязкой желтой жидкостью, уже начала перекрывать туннель. Освободившись, она стала разворачиваться быстрее. Отчаянным усилием я дотянулась до нее и перелезла через край, пока еще оставалось место. Это была первая из трех пленок, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга, — и все они стягивались. Яростная воздушная волна сошла на нет.
Я чуть приоткрылась, активировав слабейшую запутанность с единым сознанием, только чтобы пассивно читать его мысли. В мыслях этих доминировала тревога — тревога по поводу приближающейся человеческой флотилии, тревога по поводу разрушения силовых колец, тревога по поводу курса нейтронной звезды, тревога по поводу событий в ангаре. Отряд почтительных квинт уже направлялся туда, чтобы поприветствовать уцелевших людей, заключить их в объятья и поинтересоваться, что они делают. Единое сознание действительно считало, что они могут владеть информацией, касающейся ситуации снаружи; оно даже предложило данный вариант полному сознанию, которое отнеслось к этому бреду с одобрением.
Тупые ушлепки.
Я протиснулась сквозь вторую сдерживающую пленку и открыла резервное хранилище скафандров. Достала один, и тот быстро обтек меня. Его нейрофибры впечатались в мои нервы, налаживая синхронизацию движений. Я взяла протонный пистолет и отправилась назад, за защитные пленки, в вакуум. Времени у меня немного. Отряд прибудет быстро — хорошо вооруженный, готовый подчинить оставшихся Святых.
Некоторые люминесцентные нити биоструктуры над головой были повреждены или просто оторвались при бешеной разгерметизации, но света хватало, чтобы видеть. Питательные жидкости сочились из прорех в трубах, и по полу растекались липкие лужи, пузырящиеся в вакууме. Коридор передо мной изгибался. Я отрегулировала визуальные датчики скафандра, усилив инфракрасный и ультрафиолетовый спектры, после чего подключила электромагнитные считыватели — радиационный монитор и радиодетектор. Без точек восприятия других моих тел, к которым нужно было приспосабливаться, интерпретировать информацию оказалось чрезвычайно легко. Я как будто внесла в туннель дневной свет, и множество дивных цветов раскрасили каждую грань в свои особые тона.
Вот почему я заметила инфракрасные следы с расстояния в пятьдесят метров. Пятна на полу испускали тепло в окружающую среду — и это несомненно были следы человека. Кого–то, кто прошел этим путем — а потом вернулся.
Я замедлила шаг. Впереди, на повороте, верхний свет практически отсутствовал, но не может же быть, чтобы так пострадала от шторма разгерметизации только эта секция.
А она хороша, надо отдать ей должное. Я оттолкнулась от стены и осторожно двинулась вперед. Из зазоров между стволами биоструктуры исходило яркое инфракрасное свечение. А еще обнаружился маленький тугой узел магнитных силовых линий — так может проявлять себя источник энергии человеческого оружия.
Засада. Грубая, но достойная попытка — учитывая обстоятельства.
Я устремилась вперед, вскинула протонную пушку и трижды выстрелила прямо в источник тепла. Энергетическая вспышка детонации на миг перегрузила датчики скафандра. Это неважно; целая секция стены и биоструктуры превратилась в пыль; тлеющие угольки, рассыпавшись по полу, с шипением тонули в лужах. Инфракрасного излучения было так много, что мне пришлось понизить чувствительность.