Деллиан застонал.
— Ну зачем ты спросило?
— Не вижу ничего сверхъестественного, — сказала Ирелла. — Сенсорная станция оликсов находилась всего в двадцати световых годах от Ваяна. Она покрывала «пузырь» пространства диаметром в пятьсот световых лет. Так что на самом деле удивительно, что «Калибар» оказался единственным захваченным кораблем поколений. По меньшей мере несколько других, покинувших Джулосс, должны были находиться в доступной им зоне. Но я рада, что это оказались вы.
— Откуда ты знаешь, где их сенсорная станция? — спросило Александре.
— Энсли сказал. Он извлек координаты из единого сознания корабля оликсов, когда определял местонахождение врат.
— У меня все еще не укладывается это в голове. Энсли Зангари, инопланетный боевой корабль.
— В основном все же человеческий боевой корабль. И огромный бонус для нас.
— Неужели?
— Мы уже начали ретроинжиниринг некоторых его оружейных технологий.
— Ну, пытаемся начать. Некоторые из этих загадочных технологий Создателей выходят за пределы всего, что мы знаем — или хотя бы понимаем.
— Их раса называлась Като, — суховато поправила Ирелла. — И дело не только в их технологиях; ангелы и неаны тоже были частью Фабрики.
— Предположительно. Я имею в виду — есть ли у тебя какие–то доказательства?
— Насчет инопланетных рас — нет, если не считать того факта, что Энсли все–таки должен был быть где–то создан. И он определенно на нашей стороне. Слава Святым. — Ее рука легла на плечо Деллиана. — Он спас и Дела.
— Меня спасла ты, — сказал Деллиан и поцеловал ее руку.
— Вы двое. — Голос Александре стал хриплым. — Вы же доведете меня до слез. Вот проклятие молодого тела! Оно слишком эмоционально.
Ирелла усмехнулась:
— Опять–таки: психология, а не физиология. Не вини тело в эмоциях. Они твои.
Александре обняло их обоих:
— Да благословят вас Святые. Никто из вас не изменился. Как странно; теперь вы стали моей опорой.
— Это может пойти по кругу, если мы примемся использовать биологические инициаторы для восстановления тел, — хмыкнула Ирелла.
— Ты имеешь в виду бессмертие?
— Ага, — кивнул Деллиан. — Почему никто на Джулоссе этого не делал?
— На Джулоссе это делала куча народу, — ответило оне. — Некоторые из прибывших на корабле поколений основателей и через пятьсот лет были еще живы — и готовы к новому полету. Однако с учетом того, что наша средняя продолжительность жизни составляет около двухсот пятидесяти лет, многие граждане решили, что для них это слишком. Не знаю, было ли это решающим фактором, но большинство омолодившихся принадлежали к первым годам исхода. Подозреваю, это кое–что говорит об обществах, которые мы строим в новых мирах. Они определенно не вдохновляют людей жить еще дольше.
— Я и не знала, что омоложение — дело обычное, — сказала Ирелла.
— Раньше было обычным. Помните, вы жили в конце периода нашего пребывания на Джулоссе; к тому времени, как вы родились, большая часть населения уже разлетелась. Вам не довелось увидеть нашу цивилизацию в самом расцвете.
— А ты уже омолаживалось прежде? — спросил Деллиан.
— Нет. Я много думало об этом, но быть родителем для всех вас приносило мне такое удовольствие, которое, я знало, больше не повторится. К тому времени мне было уже почти двести лет. Так что я решило отправиться в путь, чтобы увидеть начало новой планеты, думая, что она будет хорошим местом для моих последних дней. Это вселило бы в меня оптимизм.
— Узнаю тебя! — радостно воскликнула Ирелла.
Деллиан вскинул взгляд. Что–то привлекло его внимание, но он не понял, что именно.
— Ага, начинается, — сказало Александре.
Свет оси над ними потускнел, переходя в розовато–золотистые сумерки. Из лощин поползли тени, обволакивая ландшафт цилиндра. Замерцали огни вдоль дорожек, засияли окна домов. Деллиан отхлебнул пива и покосился на торец, который…
— Великие Святые, — недоверчиво пробормотал он.
Поверхность торцевого конца менялась, ее темный цвет таял. Не прошло и минуты, как конструкция сделалась совершенно прозрачной. Теперь Деллиан смотрел на звездное поле, каждая яркая точка на котором горела ровным светом, а не искрила судорожно, к чему он привык из–за атмосферных искажений планеты.
— Так много звезд, — благоговейно вздохнула Ирелла. — И они такие красивые.
— Вот почему я выбрало дом поближе к торцу, — сказало Александре. — Есть что–то такое в том, чтобы видеть эти ночные звезды, что–то во всех отношениях успокаивающее — меня, во всяком случае.