— Я наконец-то поговорила с ним. — Я одариваю Закари небольшой улыбкой. — Я вспомнила, что ты говорил о заключенном и его камере. Наверное, я поняла, что мне не обязательно быть заключенной. И я вспомнила, как ты разговаривал с отцом — я никогда не думала, что смогу это сделать. Ну, я и сделала.
В его взгляде появилась мягкость — пылающая мягкость расплавленной лавы.
— Ты боялась? — Его голос звучит хрипло и грубо, словно он нездоров.
— Да. Больше, чем когда-либо.
— Он причинил тебе боль?
— Только немного.
Его кулаки сжимаются по бокам, и он делает глубокий вдох, его грудь резко поднимается и опускается. — Почему ты не позвонила мне?
— У меня не было телефона.
— А если бы был, ты бы мне позвонила?
Дыхание покидает мои легкие, а глаза щиплет. Правда срывается с моих губ, как розы и бриллианты с уст девушки во французской сказке.
— Возможно, даже если бы я ненавидела тебя тогда. Я могла, потому что какая-то часть меня всегда хотела, чтобы ты спас меня.
Мой голос дрожит — я помню, как боялась плакать, как гневался отец при звуках моих рыданий, как Закари опускался на колени и плакал, не стесняясь, у моих ног.
— Я так долго хотела, чтобы ты спас меня, Закари Блэквуд. Иногда мое сердце так громко взывало к тебе, чтобы ты спас меня, что я не могла понять, как ты можешь его не слышать. Я знаю, что принцев и рыцарей не существует и что девы должны спасать себя сами. Но я считала тебя кем-то другим, святым или ангелом, чтобы уберечь меня, когда я сама не могу этого сделать.
В глазах Закари расцветает слеза и падает прямой линией по щеке.
— Я бы так и сделал, — прохрипел он прерывающимся голосом. — Я бы сделал это, если бы только ты позволила мне. Я бы спас тебя, защитил и не позволил причинить тебе вред. Если бы только ты всегда не настаивала на том, чтобы держать меня на расстоянии.
— На расстоянии одного шага от незнакомца, — говорю я. — Я знаю. Мне было страшно. Я боялась очень долгое время.
— А сейчас?
— Теперь? Не знаю. Мне уже не так страшно, хотя я подозреваю, что в моем сердце всегда будет жить маленькая опухоль страха. Сейчас, в основном, я чувствую себя потерянной.
— Ты не потеряна. — Он делает еще один шаг вперед, почти закрывая пространство между нами, и берет мои руки в свои. Впервые его пальцы холодные, а мои теплые. — Ты не потерялась, Теодора. Я нашел тебя. Наконец-то я нашел тебя. И я больше никогда не потеряю тебя.
Глава 48
Возникший долг
Теодора
Легко позволить Закари обнять меня, смягчиться в его объятиях. Его прикосновение такое же теплое и успокаивающее, как и всегда, но оно несколько испорчено, необратимо испорчено.
Повреждено страхом и предательством, через которые я прошла, шоком и болью, когда я поняла, что Закари, должно быть, выдал мой секрет, воспоминаниями о том, как увидела свое имя в конце списка.
Повредили и крики отца, его хватка на моей руке, когда он заталкивал меня на заднее сиденье своего лимузина и обзывал грязными словами. Слово "шлюха" неизгладимо впечаталось в мои кости, о чем никто, кроме меня, никогда не узнает.
Все эти повреждения еще слишком свежи, раны все еще ярко кровоточат.
Возможно, Закари чувствует это; он отпускает меня со вздохом и нежно берет мое лицо в свои руки. — Вернись в Спиркрест со мной.
Я качаю головой, отстраняясь и садясь на край кровати, чтобы создать расстояние между нами. — Я не могу.
— Еще не поздно наверстать то, что ты пропустила, и мистер Эмброуз поймет, он…
— Нет, ты не понимаешь, Зак. Я не могу. Мой отец заплатил за мое образование — он заплатил за все. Даже если бы я каким-то образом связалась с матерью, подозреваю, что большая часть ее финансов связана с его. Я не могу вернуться в Спиркрест — просто не могу себе этого позволить.
Он хмурится и оглядывает комнату. — Как ты за это заплатишь?
— Я взяла с собой немного денег, когда убегала. Этого хватило, чтобы оплатить дорогу сюда, и этого достаточно для комнаты. Этого будет достаточно, чтобы жить, пока я не придумаю, чем заняться. — Я криво усмехаюсь. — Но, конечно, не хватит, чтобы оплатить обучение в Спиркресте.
— Мистеру Эмброузу будет все равно, я уверен в этом, он…
— Академия Спиркрест — это не благотворительная организация, Зак. Ты не наивен. Мистер Эмброуз вполне может захотеть проявить великодушие и вернуть меня в Спиркрест, но он не волен делать все, что ему заблагорассудится. У него есть управляющие, перед которыми он должен отчитываться.
Закари наблюдает за мной, а потом со вздохом садится на сиденье у окна, опираясь локтями на бедра.