Он смотрит на меня и резко произносит. — Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я это говорил, но…
— Тогда не говори, — перебиваю я.
— Я должен. Все равно мы оба об этом думаем.
— Нет, не думаем. Мне ничего от тебя не нужно.
— Я ничего тебе не предлагаю. Но мои родители — мой отец не из чистого альтруизма угрожал судебными и политическими мерами против твоего отца, Теодора. Ты нравишься моим родителям — они, кажется, думают, что ты… — Он встречает мой взгляд и качает головой, словно решает не заканчивать предложения. — Мои родители помогли бы тебе в одно мгновение.
— Мне тоже не нужна их помощь.
— Тогда позволь мне одолжить тебе денег, ради всего святого.
— Ты никогда не позволишь мне вернуть тебе долг.
Он не отрицает этого. Он расширяет глаза от разочарования.
— Ты действительно собираешься сдаться, пустить всю свою тяжелую работу на самотек из-за своей гордости?
— Моей гордости? — Я громко смеюсь. — Если ты надеешься спровоцировать меня на то, чтобы я сделал то, что ты хочешь, Зак, тебе придется постараться.
— Ты не бедная девочка со спичками, умирающая от холода, Теодора. — Его голос тверд. — Это не сказка, и ты не беспомощная, трагическая жертва. Помощь, в которой ты нуждаешься, уже предложена тебе — если ты откажешься от нее, то станешь жертвой самой себя.
— Я никогда не утверждала, что являюсь беспомощной, трагической жертвой, — отвечаю я. — Я не сижу на холоде и не жду смерти. Я собираюсь найти работу, подать заявление в качестве внешнего кандидата в местный колледж, сдать экзамены и поступить в университет, как я всегда и хотела. Ты единственный, кто видит во мне жертву.
Он внезапно встает, его руки сворачиваются в кулаки по бокам.
— А как же программа "Апостолы"?
— Это единственное, что тебя волнует, не так ли? — говорю я. — Программа "Апостолы" и победа. Та победа, которую ты всегда жаждал, тот трофей, который ты хочешь поднять, чтобы все знали, что ты превзошел меня.
— Да, ты права. Я не слишком горд, чтобы признать правду. — Мышцы на его челюсти подпрыгивают, когда он сжимает зубы. Он выпрямляется, поправляя рубашку и галстук, как он всегда делал, когда вставал в дискуссионном клубе, чтобы представить свои заключительные аргументы. — Не возвращайся в Спиркрест ради меня, не возвращайся, потому что хочешь, не возвращайся ради благотворительности или потому что я тебя люблю. Возвращайся как деловой обмен — я даю тебе то, что тебе нужно, а ты даешь мне то, что я хочу.
— Чего ты хочешь?
— Мне нужна моя гребаная победа. Я слишком долго и упорно работал ради нее. Не хочешь брать мои деньги — тогда обменяй меня. Я оплачу твой последний срок в Спиркресте, а в обмен ты вернешься, доделаешь пропущенные задания, и мы доведем дело до конца. И когда я наконец возьму в руки этот образный трофей, о котором ты говоришь, когда я наконец смогу кричать с крыш, что наконец-то победил тебя, ты будешь знать, что долг уплачен и тебе больше никогда не придется ничего для меня делать. — Он встает передо мной и властно протягивает руку. — Ты согласна?
Я смотрю в его глаза, в них пылает огонь, мрачная, безрадостная убежденность. Взяв его руку в свою, я пожимаю ее формальным движением.
— Я принимаю.
Возвращение в Спиркрест похоже на возвращение из сна, только на этот раз я бодрствую.
Наконец-то наступила весна: все лиственные деревья проросли свежими листьями, а на холмах и полях кампуса распустились покрывала из кроки, пролесков и нарциссов. Башенки и шпили пронзают небо, голубое, как яйцо малиновки, а окна ловят солнечный свет, как грани бриллиантов. Прекрасное зрелище, прямо из сказки.
За исключением того, что это реальность, и она ощущается как реальность.
Все эти годы я не понимала, насколько жизнь похожа на сон наяву. Как я порхала от класса к классу, никогда не осознавая себя полностью.
Но теперь я проснулась, и все поражает меня заново. Красота кампуса, аромат травы, цветов и свежей земли в воздухе, величие залов, коридоров и колонн Спиркреста.
Даже мои друзья, девушки, с которыми я проводила так много времени, никогда не позволяя им приблизиться, кажутся другими в моем новом пробужденном состоянии. Я впервые замечаю, какой счастливой кажется Роза. Она встречается с мальчиком из Фернуэлла, и в ней появилась новая легкость. Камилла, которую я никогда не воспринимала иначе как отъявленную кокетку, проводит большую часть времени за учебой. Раньше я не замечала, как она усердно работает. А Каяна, беззаботная, блистательная тусовщица, обрела ту грань грусти, которая до сих пор была для меня незаметна.