— Следует ли применить эти правила к Алисе Пэджетт? — спросил тот.
— Их придется применить, если мы хотим продвинуться в этом деле, — по-прежнему улыбаясь, ответил Кейнс.
— Пожалуйста, скажите мне, в чем они состоят, епископ.
— На данном этапе я не вижу в этом необходимости. Уверяю вас, через месяц все забудется.
— Возможно, вы правы, но мне хотелось бы их знать.
Епископ Кейнс обуздал свое раздражение и вздохнул. Его глаза рассматривали потолок, словно обозревая закоулки собственной памяти.
— «Недуг или увечье должны быть очень серьезными или невозможными для излечения, — начал он. — Здоровье данной личности не должно улучшаться, и природа заболевания не должна быть такой, чтобы оно могло пройти само. Не должны даваться никакие медицинские препараты. По крайней мере, если они применялись, то должна быть доказана их неэффективность. Недуг должен пропасть мгновенно, а не пройти постепенно. — Его глаза снова обратились на священника — Исцеление должно произойти не в момент кризиса болезни, вызванного естественными причинами. И, конечно же, исцеление должно быть полным, данное заболевание не должно вернуться вновь».
Епископ замолчал, и отец Хэган склонил голову.
— Стало быть, установить чудо почти невозможно, — сказал он.
— Да, но, должен признать, позже правила немного смягчились. Хотя, в общем и целом остались прежними. — Епископ снова улыбнулся, и на этот раз теплота улыбки была искренней. — Вот почему некоторые из наших лучших чудес не признаются таковыми.
Священник не ответил на шутку.
— Стало быть, пока что рано судить о той девочке?
— Слишком рано и очень неразумно. Святой отец, я несколько смущен вашей серьезностью. Вас беспокоит что-то еще?
Священник выпрямился на стуле, словно удивленный вопросом И не сразу ответил. Покачав головой, он проговорил:
— Перемена в самой Алисе. Не в том, что теперь она слышит и говорит, а в ее манерах, в характере. Изменилась ее личность.
— Так и должно быть после столь необычного исцеления.
— Да-да, понимаю. Но тут что-то еще, что-то… — Он не нашел слов.
— Что-то такое, чего вы не можете определить?
Отец Хэган словно съежился.
— Да Это не просто радость. Девочка безмятежна — как будто она в самом деле увидела Богоматерь.
— Это не такое уж необычное явление, Эндрю. Многие говорили, что видели Деву Марию, и, разумеется, существует целый культ мариологистов. Но психологи утверждают, что дети часто видят то, чего нет. Кажется, они называют это «эйдетическими представлениями».
— Вы убеждены, что у девочки была галлюцинация?
— В данный момент я ни в чем не убежден, хотя склоняюсь к этой теории. Вы говорите, что любимой статуей малышки в церкви была статуя Святой Девы. Если ее недуг в самом деле имел психосоматическую природу, то, возможно, исцеляющий эффект произвела зрительная галлюцинация. Даже церковь не может отрицать могущество нашего собственного сознания.
Епископ Кейнс взглянул на часы и отодвинул кресло, дородная фигура сделала усилие встать.
— Прошу вас извинить меня, святой отец, я должен присутствовать на собрании финансового комитета Терпеть не могу это число месяца — Он коротко хохотнул. — Жаль, что Римско-католическая церковь не может заниматься только верой.
Отец Хэган посмотрел на массивную фигуру, впервые отметив, что черная сутана вряд ли символизирует святость. Его ошеломила эта мысль: он знал, что епископ был хорошим, добрым человеком, неизмеримо лучше его самого. Тогда почему в голове возникла подобная мысль? Она вызвана его внутренними сомнениями, той болезнью, что подтачивает его веру? Голова болела, гудела от не оформившихся, бегущих — нападающих мыслей. Желание лечь и закрыть глаза было почти неодолимым Ради Бога, что с ним происходит?
— Эндрю?
Голос звучал мягко, почти нежно.
— Отец Хэган, с вами все в порядке?
Священник заморгал, как будто на мгновение смешавшись.
— Да Извините, епископ, я просто задумался.
Он встал, а епископ Кейнс обошел стол.
— Вы нездоровы, Эндрю?
Священник попытался успокоиться.
— Наверное, простужен, вот и все. Погода так меняется.