— Да пребудет с тобой мир, Бен, — прошептал Фенн и снова посмотрел на Сью. Она не отрывала глаз от священника у алтаря.
Месса продолжалась, и после причащения интерес Фенна переключился на самих собравшихся. Желающие причаститься устремились вперед с недостойной (и, возможно, неблагочестивой) торопливостью, создав сутолоку у сужения в центральном проходе. Инвалиды, одни в колясках, другие на костылях, двинулись вперед, и Фенн мог только пожалеть их. Их отчаяние было очевидно, и это возродило его злость на тех, кто пользовался их несчастьем. В очереди были дети хотя и не моложе семи лет, но некоторые и ненамного старше. Они в нетерпении вытаращили глаза, вероятно толком не понимая, что происходит, но захваченные всеобщим возбуждением. Юношу лет семнадцати или больше провели к алтарю, как пятилетнего, и его ковыляющая походка объясняла, в чем дело. Юноша был дебилом, и Фенн видел светящееся надеждой лицо его матери.
Лицо отца Хэгана выражало страдание, когда он смотрел на длинную, в три ряда очередь верующих, и репортер неохотно посочувствовал ему. Он догадывался, что священник не причастен ко всему этому и пребывает в таком же смятении, как и он сам.
В медленно двигавшейся очереди было несколько монахинь, они склонили голову и крепко сцепили руки на груди. Гимн достиг своего завершения, стихи уже давно замолкли, оставив только шум шарканья и отдающегося эхом покашливания. Возвращавшиеся после причастия прихожане проталкивались через боковой проход к своим скамьям. Внезапно перед Фенном возникла маленькая фигурка, и репортер вздрогнул, увидев, что руки мальчика сплошь покрыты безобразными бородавками. Через центральный проход мужчина нес к священнику другого мальчика, с укутанными толстым одеялом ногами. Это был тот самый ребенок, которого Фенн видел в инвалидной коляске на подходе к церкви. Отец успокаивал сына, и, когда тот открыл рот, чтобы получить причастие, глаза священника наполнились новой печалью.
Очередь двигалась дальше — непрерывный людской поток, и казалось, ему не будет конца Отец Хэган дважды прерывался, чтобы приготовить новые облатки, но в конце концов его запасы иссякли, и об этом пришлось объявить дожидавшимся своей очереди.
Стоявшие в очереди скорбно двинулись обратно по своим местам, и их разочарование вызвало у Фенна мрачную усмешку. «Это напоминает дерьмовый паб, где кончилось пиво», — подумал репортер.
Вскоре месса закончилась, и собравшиеся стали поглядывать друг на друга, словно ожидали чего-то еще. Священник и его окружение в белых стихарях исчезли в ризнице, и чувство охватившего всех уныния стало почти осязаемым. По церкви пронесся ропот, все головы повернулись к скамье справа от алтаря, у подножия статуи Богоматери. Шепот усилился, когда все увидели, что девочки там нет. В это утро Алиса Пэджетт не присутствовала на службе. Послышалось несколько явственных стонов, кто-то жалобно бормотал, но, поскольку дело происходило в храме Господнем, большинство удержало недовольство при себе. Они выходили из церкви с ощущением, что их обманули, но жаловаться было некому (и это только усиливало обиду).
Проходящие толкали Фенна, и Сью вопросительно посмотрела на него, сама готовая покинуть церковь.
— Забери с собой Бена, Сью, встретимся в машине, — сказал он.
— Что ты задумал? — спросила она, чувствуя, как ее толкают сзади.
— Хочу переговорить со священником.
— Тебе нельзя заходить в ризницу, Джерри. — Сью словно запрещала ему.
— Меня сожгут на костре? Не беспокойся, я недолго.
Сью не успела возразить, как он проскользнул мимо и влился в движущуюся толпу.
Пробирался Фенн с трудом, но верующие не были так агрессивны, как обычная толпа, и по мере возможности уступали дорогу. Скамьи освобождались, и Фенн, воспользовавшись одним из рядов, пробрался в центральный проход. Он на мгновение остановился, чтобы поближе рассмотреть статую Мадонны, так очаровавшую Алису Пэджетт, и ненадолго задумался, не сфотографировать ли ее. Решив, что лучше сделать это потом, когда церковь опустеет — ему не хотелось нервировать присутствующих, особенно служителей, — Фенн продолжил свое движение.
По центральному проходу идти было легче, так как толпа к тому времени собралась у выхода Фенн прошел мимо алтаря, направляясь к боковой двери, которая оказалась приоткрыта. Прежде чем войти, репортер поколебался. Внутри слышались голоса:
— …Почему, монсеньер, почему они слушают эти сплетни? Чего они ожидали?..