— До того. Вы видели, как отец Хэган смотрел на нее?
— Вы правы, он был напуган. После всего, что случилось, я забыл. Он был в ужасе. — Фенн в задумчивости побарабанил пальцами по скамье. — Но он был болен. Извините, монсеньер Делгард, я не хочу отзываться о нем неуважительно. Но вы сами знаете, его суставы ослабли и он еле стоял.
— Да, возможно, но на то были причины. Стресс, в котором он находился, мог оказаться чрезмерным для любого.
— Вы хотите сказать, что известность…
— Я не имел в виду ничего подобного. Это была только часть всего. Я говорю о душевном страдании, которое он перенес, узнав, что его церковь подвергается поруганию, поняв, что ребенок используется для…
— Погодите-ка. Это все несколько притянуто за уши, вам не кажется?
Священник улыбнулся, но улыбка получилась неестественной.
— Да, мистер Фенн. Да, вам могло так показаться, и не могу вас упрекнуть в этом Вы прирожденный циник, а вероятно, циники меньше других страдают в этом мире. — Он посмотрел на репортера глазами, в которых читалась жалость. — А может быть, они страдают больше — кто знает?
Фенн повернулся лицом к алтарю, чтобы не встречаться глазами со священником.
— Именно ваш цинизм может помочь в этом деле, мистер Фенн, — услышал он голос Делгарда.
Репортер медленно повернул голову и снова посмотрел на священника.
— Вас не так легко заставить поверить во что-либо, верно? — сказал Делгард. — У вас нет глубоких религиозных верований, нет семьи, нет жены…
— С чего вы взяли? Вы ничего не знаете обо мне.
— О нет, вы ошибаетесь. Знаю. Видите ли, я долго беседовал о вас с мисс Гейтс.
— Со Сью? Она бы не стала… — Он запнулся, когда священник кивнул.
— Сьюзен теперь регулярно посещает церковь. Боюсь, сейчас она еще не пришла к решению относительно вас, мистер Фенн.
— Да, я заметил это. Но с чего бы ей говорить с вами обо мне?
— Дело в том, что я сам спросил ее. — Делгард оживился. — Мне нужна ваша помощь. Я разузнал о вас все, что мог, — во-первых, из-за вашей нынешней связи с церковью согласно эдикту епископа Кейнса, а во-вторых, потому, что, думаю, вы могли бы помочь нам другим образом.
— Вы снова ошиблись во мне.
— Ваш наниматель говорит, что вы хороший журналист. С вами многовато хлопот, но в основном на вас можно положиться. Очевидно, у вас пытливый ум или, как называет это редактор, хороший нюх. К сожалению, он не очень лестно отзывался о других сторонах вашего характера, но это не очень меня заинтересовало.
— Представляю, что он сказал.
— Хорошо. Значит, мы оба знаем о ваших грехах.
— Я не знал…
— Это Сьюзен рассказала мне о вашем непредубежденном, свободном отношении к большинству вещей, особенно где дело касается вашей работы. Должен признать, прочитав ваш первый репортаж об Алисе и церкви Святого Иосифа, я подумал, что вы слишком эмоциональны и вряд ли хоть сколько-нибудь объективны. Но Сьюзен объяснила мне, фактически дала понять, как объективны вы можете быть. Для меня это неприемлемо, но, наверное, мне следует с уважением отнестись к вашему образу мыслей, вашей манере. Вы сами не верили в то, что написали, но хотели, чтобы читатели поверили. Вы очень ловко устроили из случая сенсацию, не особенно веря происшедшему. Только прочитав статью второй раз и кое-что зная об авторе, можно выявить в ваших утверждениях сознательные двусмысленности. Такова ваша объективность — вы написали громкую, искреннюю с виду статейку, преследуя свои интересы. Иными словами, вы хотели сорвать куш. И, несомненно, вы его сорвали.
— Возможно, вы доверяете мне больше, чем я того заслуживаю. То есть если доверяете… Я немного запутался.
— У вас острый ум, мистер Фенн. И это то, что мне нужно. И также мне нужна ваша объективность.
— Вы можете объяснить, к чему ведете?
— Ваше циничное отношение к Церкви может означать, что вы так же цинично относитесь и к совершенно другим вещам. Это может дать вам преимущество.
— Перед чем?
— Перед окружающим нас ныне злом.
Фенн усмехнулся.
— Вот как?
— Видите ли, если вы не верите, вам будет не так страшно. Зло — это паразит, размножающийся на беспочвенных верованиях. Но ваше неверие не является такого рода невежеством. Вы поверите в нечто, если это будет убедительно доказано, и, кроме того, вы будете искать доказательств. Невежда не стал бы их искать. Этого-то я и хочу от вас, мистер Фенн. Я хочу, чтобы вы искали.
Фенн засунул руки в карманы куртки. То ли от беседы, то ли от атмосферы в самой церкви ему стало холодно.