Он раздавил человеку горло. Он станет главой нью-йоркской мафии.
— Отец, — прошептала я, — пожалуйста, не заставляй меня выходить за него замуж.
Выражение лица отца ожесточилось.
— Ты выйдешь за Луку Витиелло. Я договорился с его отцом, Сальваторе. Ты будешь хорошей женой для Луки и, когда встретишься с ним на праздновании помолвки, будешь вести себя, как послушная барышня.
— Помолвка? — повторила я. Мой голос звучал отдаленно, словно уши накрывала завеса тумана.
— Конечно. Отличный способ установить связи между нашими семьями, и так у Луки будет шанс увидеть, что он получает от этой сделки. Мы не хотим его разочаровать.
— Когда… — я прочистила горло, но комок остался, — когда эта помолвка?
— Август. Мы еще не назначили дату.
Осталось два месяца. Я ошеломленно кивнула. Я любила читать романтические романы и всякий раз, когда пары в них вступали в брак, представляла себе, какой будет моя свадьба. Думала, она будет наполнена волнением и любовью. Пустые мечты глупой девочки.
— Но мне позволено продолжать посещать школу? — Хотя какая теперь разница? Я никогда не поступлю в колледж, никогда не буду работать. Все, что мне будет позволено делать, это согревать постель моего мужа. Горло сжалось, в глазах защипало от слез, которым я не позволила пролиться. Отец ненавидел, когда мы теряли контроль.
— Да. Я сказал Витиелло, что ты посещаешь женскую католическую школу, и ответ, кажется, удовлетворил его.
Конечно, удовлетворил. Он не мог рисковать, позволяя мне находиться рядом с мальчиками.
— Это все?
— На данный момент.
Я вышла из кабинета, как будто в трансе. Четыре месяца назад мне исполнилось пятнадцать. День рождения казался огромным шагом в сторону моего будущего, и я была взволнована. Глупая. Моя жизнь уже закончилась, не успев начаться. Все было решено за меня.
***
Я не могла перестать плакать. Джианна гладила меня по волосам, когда моя голова лежала у нее на коленях. Ей было тринадцать лет, она всего лишь на восемнадцать месяцев младше меня, но сегодня эти восемнадцать месяцев означали разницу между свободой и жизнью в безлюдной тюрьме. Я очень старалась не обижаться на нее за это. Происходящее - не ее вина.
— Ты можешь попытаться еще раз поговорить с отцом. Возможно, он передумает, — произнесла Джианна мягким голосом.
— Не передумает.
— Может быть, мама сможет его переубедить.
Как будто отец когда-либо позволял женщине принимать решение за него.
— Ничто из того, что может быть сказано или сделано, не изменит ситуацию, — сказала я несчастно. Я не видела мать с тех пор, как она отправила меня в кабинет отца. Вероятно, она не смогла встретиться со мной, зная, к чему приговорила.
— Но Ария...
Я подняла голову и вытерла слезы с лица. Джианна смотрела на меня идентичными моим собственным грустными глазами, такими же безоблачными и синими, как летнее небо. Но, тогда как мои волосы были светло-русыми, ее - рыжими. Отец иногда называл Джианну ведьмой, и отнюдь не в качестве комплимента.
— Он договорился с отцом Луки.
— Они встречались?
Я тоже задавалась этим вопросом. Почему он нашел время встретиться с главой нью-йоркской Семьи, но не выделил и минутки, чтобы рассказать мне о планах продать меня, как лучшую шлюху? Я отбросила разочарование и отчаяние, которые пытались вырваться из моего тела.
— Так сказал мне отец.
— Мы должны что-то сделать, — возразила Джианна.
— Нечего делать.
— Но ты даже не встречалась с парнем. Ты ведь не знаешь, как он выглядит! Он может быть некрасивым, толстым и старым.
Некрасивый, толстый и старый. Мне хотелось, чтобы это были единственные особенности Луки, о которых придется беспокоиться.
— Давай погуглим. В Интернете должны быть его фотографии.
Джианна вскочила и взяла мой ноутбук со стола, потом уселась рядом, прижавшись ко мне боком.
Мы нашли несколько фотографий и статей о Луке. У него были самые холодные серые глаза, которые я когда-либо видела. Я могла представить, как эти глаза смотрели на своих жертв за секунду до того, как он пускал им пулю в голову.
— Он выше всех, — с изумлением сказала Джианна.
Согласна, на всех фотографиях он был на несколько дюймов выше всех, кто стоял рядом; и парень был мускулистым. Вероятно, это объясняет, почему некоторые люди за глаза называли его Быком. Это прозвище использовали в статьях, а еще они назвали его наследником бизнесмена и владельца клуба Сальваторе Витиелло. Бизнесмен. Может быть, снаружи. Все знали, кто такой Сальваторе Витиелло, но, конечно, никто не был настолько глуп, чтобы писать об этом.