— О Боже! — Я вскрикиваю, когда его язык пробегает по моему входу сверху донизу. Мои бедра дрожат, и мое тело вот-вот взорвется. Тай посылает одну руку, чтобы погладить мои соски, и впивается в них, его рот и язык не дают мне возможности убежать. Он постепенно набирает интенсивность и скорость, посасывая мой клитор и используя пальцы свободной руки.
— Вот что у меня на уме двадцать четыре гребаных семь, Барби. — Его голос затрагивает все внутри меня.
Мои зубы стучат. Все, и я имею в виду все, покалывает. Я подавляю стон предплечьем, опасаясь, что мои крики заставят его крышу взлететь до небес. Я чувствую себя высоко. Я совершенно не контролирую свой рот, свои ноги, но, как ни странно, я никогда не чувствовала большей связи со своим телом.
Мой оргазм разбивается волнами. Он омывает меня от макушки до кончиков пальцев на ногах. Из моих уст вырывается крик, и Тай бросается обратно, чтобы заткнуть меня восторженным поцелуем, прежде чем соседи вызовут на нас полицию. Он заставляет меня попробовать себя на вкус. Я тяжело дышу, когда его вес давит на меня, и он дразняще касается моего подбородка.
— Ш-ш-ш. — Он оставляет легкие поцелуи на нижней части моего лица. — Ты разбудишь мертвых.
Ну, на этот раз я действительно потеряла дар речи. Секс с Таем не похож ни на что, что я когда-либо могла себе представить. Это становится все лучше и лучше. И это заставило меня осознать некоторые не очень забавные факты:
1. Что бы я ни думала раньше, у меня никогда не было оргазма до того, как я переспала с ним.
2. Все парни, с которыми я встречалась ранее, совершенно не представляли, что делают.
3. Я сам понятия не имела, что делаю.
4. Если оставить в стороне эгоизм, Тай Уайлдер должен полностью зарабатывать на жизнь оргазмами.
Он лежит на другой стороне кровати, его губы сексуально блестят. Я хочу его всего, так сильно. Его никогда не будет достаточно, чтобы удовлетворить меня. Я хочу напоить его, наесться им, иметь его каждую секунду дня. Черт, я хочу знать, что он мой.
Я бросаю на него взгляд, собираясь с духом.
— Ты делаешь меня счастливой, Тайлер. Что странно, потому что ты даже не в моем вкусе!
Тай улыбается своей ослепительно горячей улыбкой, половина его лица все еще прижата к подушке.
— И все же ты здесь.
— И все же я здесь, — соглашаюсь я. — Полагаю, ты заставил меня сказать: — Я не буду тебя бить, но я сделаю тебе больно.
— Ты заставила меня сказать: — Продолжай, ковбой, — хрипит он.
В комнате так жарко, что у меня горят глаза, как будто я стою слишком близко к костру, который вот-вот выйдет из-под контроля. Капли пота приклеивают мои волосы к спине, и оба наши тела сияют под желтым светом карамельным оттенком.
— Действительно? — Я смеюсь, пересаживаясь на его кровать, чтобы наклониться и внимательно посмотреть на него.
Он кивает, берет из-под кровати бутылку воды и делает глоток.
— Когда я впервые встретил тебя, я подумал, что ты явно сумасшедшая. Ты меньше меня , вдвое меньше. Я мог бы убить тебя, просто дунув в твою сторону воздухом. Но мне нравилось, какая ты дерзкая. Кроме того, ты была довольно забавной.
— Спасибо.
— И сексуальной. Я хотел тебя еще до того, как узнал твое имя.
— Подкалываешь меня, да? — Я ухмыляюсь и подползаю к его стороне кровати, бесстыдно уткнувшись носом. — Итак, нам все еще нужен этот разговор о том, что я не рассказала тебе о Шейне?
— Нет, но тебе действительно нужно поработать над этой честностью.
— Ты на сто процентов честен со мной? — Я спрашиваю. Он резко выдыхает, жар его тела и сочный аромат обволакивают мое лицо.
К моему удивлению, он качает головой. Мое сердце падает, когда он прекращает ласки и выпрямляется у изголовья.
— Мне нужно время, чтобы разобраться с этим дерьмом, — говорит он. — Я попал в щекотливую ситуацию еще до того, как встретил тебя. Думаю, мне нужно поделиться этим… я просто не хочу делать это прямо сейчас.
Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это не история любви. Это история Блэр. Счастье здесь не живет.
Затем он смотрит прямо мне в глаза.
— Мне нужно знать, что ты останешься, пока дерьмо не уляжется, что ты не бросишь меня.
Мозг отключается. Гормоны прижаты спиной к стене, и Сердце завладевает ртом раньше, чем я успеваю все обдумать.