– Отлично! – Момо расцвела непосредственной улыбкой. – Я зайду за тобой позже, Широ-кун! Обязательно! – и лейтенант скрылась меж улочек Сейрейтея.
– Она назвала тебя Широ! – с едкой ухмылкой прокомментировал Куросаки.
– Завались! – посоветовал сквозь зубы Хицугая.
– Слушай, Аки, – молодой хозяин медленно повёл своего гостя к дому, рассуждая по дороге, – когда я видел тебя весной, ты ведь был рыжим?
– Было дело, – с мрачной холодностью отозвался тот.
– А… можно поинтересоваться…
– Нельзя! – категорично заявил Хицугая.
– Нет, так и базара нет, – буркнул Куросаки себе под нос и продолжил: – Кстати, Хицугая, как у тебя с сочинением?
– А что?
– Просто мне отчёт нужно сочинить.
– Зачем сочинять? – Акиши аж остановился. – У нас в школе на всё про всё своя форма, базовые обороты, клише. Просто собираешь, как конструктор, в зависимости от того, по какому предмету и по какой работе отчёт – ничего сложного. Разве у вас не так?
– Не знаю, – Иссай тяжко вздохнул. – Основы делопроизводства проходят на пятом курсе Академии, а я только на второй перешёл.
– Перешёл? Или переполз? – невинно уточнил Хицугая, заломив бровь. Куросаки лишь скривился, подтверждая версию друга.
Хинамори вошла на территорию отряда. Что ж, стены и бараки на месте, рядовые – на полигоне, а уходящий на внеочередное собрание капитан крикнул ей, чтобы не сильно свирепствовала. Лейтенант вихрем пронеслась по отряду, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что начальство вернулось и спуску больше не будет. Мельком просмотрев бумаги на своём столе, она убедилась, что ничего экстренного в Готее не случилось, и раз это терпело неделю, потерпит ещё пару часиков, а то и больше. Момо горестно вздохнула. С каких пор она начала рассуждать, как Рангику-сан?
Когда Хирако вернулся с собрания, он застал своего лейтенанта стоящей на веранде офицерского барака и невидяще смотрящей на стену перед собой.
– А? – очнулась она.
– Пойдём, говорю, в кабинет, – с улыбкой от уха до уха повторил Синдзи, – поговорить надо.
Хинамори обмерла и, сглотнув, осторожно последовала за капитаном.
– Ты ведь была в Мире Живых вместе с Мацумото? – начал он издалека, присаживаясь за свой стол. Женщина настороженно кивнула, но тут же поправилась:
– Не совсем. В генсее мы разделились. Каждая отдыхала по-своему.
– А-а. То есть ты не в курсе, кого она притащила?! – кажется, этот тип откровенно веселился, хотя особых причин Момо не видела. Неужели лейтенант десятого отряда действительно отколола нечто из ряда вон?
– Она привела Хицугаю! – сжалился над своим лейтенантом Хирако.
– Как?! – выпала в осадок Хинамори и замотала головой, отступая. – Не.. Не может быть! Я… Нет…
– Спокойно, спокойно, – гипнотизирующим голосом произнёс Синдзи, усаживая женщину на диванчик и вручая ей чашку чая, которую успел захватить со стола. – Куроцучи же сказал, что он переродился. Так что это нормально.
Хинамори заворожено кивнула, но её взгляд всё ещё лихорадочно метался по пространству кабинета.
– Вы ведь были близки с Хицугаей? – Хирако постарался придать мыслям подчинённой какую-то направленность.
– Д-да, – Хинамори сделала глоток. – Не родственники, но я всегда считала, и считаю его братом.
– А, ну и отлично! – Синдзи вновь растянул улыбку во все тридцать два зуба. – Я это к чему. Завтра у нас совместная тренировка с десятым. Так что я тебя заранее предупредил. Ну и взглянешь на этого паренька, действительно ли он – хозяин Хёринмару. Только учти, – капитан вновь стал серьёзным, – Хицугая переродился. Он и выглядит по-другому, хоть и похож, и ведёт себя иначе. Вряд ли он тебя помнит. Будь осторожна.
Хинамори лишь ошарашено кивнула, и если пять минут назад она планировала молчать до последнего, то теперь картина вырисовывалась очень неприятная.
Два Хицугаи и два Хёринмару. В своём Момо была уверена, она видела и парня, и его меч в действии. Но ведь и Мацумото – не глупышка, и тоже знает Тоширо со всех сторон. А с кем в Готее можно посоветоваться, рассказать о переживаниях, кто не побежит первым делом с докладом в Омницукидо? Куросаки? Куросаки действительно не побежит, но не так хорошо его знает Хинамори, чтобы плакаться ему в косоде. Может, Рукия-сан? Эх, сложный вопрос.
Момо выбралась на крышу барака. На Сейрейтей опустилась вечерняя прохлада, но брать тёплый розовый палантин она не стала, и без того душу бередили воспоминания.
Тоширо, маленький и худенький, с ёжиком непослушных чисто-белых волос, почти кошачьими глазами цвета аквамарина с лёгким оттенком мяты и тёплой детской улыбкой. Позже эта улыбка ушла – судьба не баловала мальчика, и его привыкли считать холодным и отчужденным, а то и вовсе ледяным капитаном, но самые близкие знали, каким он может быть на самом деле.
Акиши другой. Его волосы отливают солнцем, а глаза – изумрудом, да и весь он как будто теплее. Момо объясняла это тем, что он не был сиротой, насколько она смогла разузнать. Вспоминая Акиши, стоящего рядом с Иссаем, Хинамори с внезапной ясностью поняла, что смущало её в облике Хицугаи всё это время. Его брови не были белыми, как в бытность Тоширо, а русыми! Возможно, с рыжеватым оттенком, как и всё остальное. Да ещё разрез глаз – миндалевидный. Акиши гораздо больше напоминал Куросаки, чем Хицугаю!
Мысли о студенческом друге Тоширо, втором Хёринмару и о том, что они натворили, Хинамори старалась загнать как можно дальше.
В тени деревьев и стен притаилась мужская фигура. Он прикрыл глаза, и на них тут же упала светлая прядь. Бесполезно. Схватиться с врагом даже один на один – не так страшно, да и свой дзампакто он не боялся, в отличие от того же Хисаги. Но подойти к девушке, чья тонкая фигурка темнеет на фоне вечереющего неба…
Интересно, о чём она сейчас думает, зябко сжавшись в комочек? Впрочем, ему и так ясно, был он на собрании и видел этого нового Хицугаю. Подойти и обнять? Не смешите! Всё-таки для него это слишком. И пусть он вновь будет сожалеть, роняя голову – так проще, чем разбить ту дружбу, что есть между ними.
Иссай сидел за столом и аккуратно переписывал на чистовик совместное творчество под названием "Отчёт о пребывании в Мире Живых по заданию капитана нулевого отряда", Акиши в это время, сложив ноги на стол, игрался на своём сенсорном смартфоне в какой-то файтинг. Смартфон вякнул, и Хицугая, свернув игрушку, довольно озвучил:
– О, сеточка появилась!
– Что это? – хмуро уточнил Куросаки.
– Можно сказать, средство связи.
– А у нас вот, бабочки в предпочтении, – рассеянно произнёс Иссай, рассматривая чёрные крылья севшего на палец насекомого. – О, родители ночуют в отрядах. Интересно почему?
Хицугая пожал плечами, вновь уставившись в игрушку.
– Акиши?
– М?
– Ты говорил, что не похож на своих родителей. А на кого тогда?
– На бабушку.
– А какая она? – Иссай подпёр голову кулаком.
– Не знаю. Она умерла задолго до моего рождения. Я только фотографии видел…
– И?
– Что "и"?
– Как её звали?
Хицугая резко переменился, расслабленность ушла, а взгляд стал холодным и колючим. Он внимательно посмотрел на записки, раскиданные по столу, и хитро сощурился:
– Информация за информацию. Deal?*
– Что именно? – сдвинув брови, строго спросил Иссай.
– В Каракуре ты вручил мне и ещё кое-кому три асаучи. Почему именно нам? Как звучал приказ?
Куросаки проследил его взгляд и тоже оглядел листы. Помогая составлять приятелю отчёт, Акиши набросал лишь план и общие фазы, смысловым наполнением Куросаки занимался сам. И хотя он не подписывал никаких бумаг о неразглашении, Нимайя-тайтё намекнул, что родителям подробности знать не нужно. Скорее всего, остальных это тоже касалось.
– Извини, конфиденциально, – обронил Иссай, взявшись за перо. Хицугая дёрнул бровями и вернулся к смартфону. Он совершенно не обиделся, прекрасно понимая, что такое "военная тайна", даже если для остальных она очевидна. Но причина, по которой мальчишка-медиум получил заготовку для дзампакто, не поддавалась его пониманию. Возможно, у него просто не хватает информации. Конечно, на первый взгляд "имя бабушки" и "приказ капитана" – тоже категории разного порядка, но чтобы уравнять их, нужно обладать той информацией, которой Хицугая просто так делиться был не намерен – Урахара очень просил не распространяться. Не время. Значит, и всё остальное подождёт.