Акиши лёг на живот, подставив руки под подбородок, но ноги остались в том же положении.
– У меня два вопроса, – беловолосый наблюдал, как встает Иссай, – какие у нас планы и накормят ли меня тут?
– Накормят, – заверил Куросаки. – Кстати, ты умывался?
После завтрака дети отправились по делам Куросаки: сначала в первый отряд, где Иссай сдал отчёт, пока Акиши "ожидал за углом", потом – в шестой. В шестом оказалось на удивление пусто, начальство отсутствовало, но мальчишкам это было на руку. Куросаки потащил Хицугаю на полигон, поднатаскаться в кидо, как выразился Иссай.
– А не будет, как в прошлый раз? – пытался сопротивляться беловолосый.
– Не будет, – заверил Куросаки. – Это же отрядный полигон, защита здесь рассчитана на офицеров вплоть до капитана.
Акиши кивнул – его это очень даже устраивало, поскольку рассчитывать силу хадо в Обществе Душ он ещё не научился.
– Ладно, давай попробуем, – Хицугая встал на линию и принялся отсчитывать: – Вдохнули. Выдохнули. Читай заклинание, – пока Иссай с выражением произносил текст, Акиши медленно накапливал энергию в ладонях, пытаясь прочувствовать предел. – Активационный жест. Хадо но 31. Сяккахо!
Две красноватые сферы понеслись к мишеням. Левая снесла картонке голову, правая разнесла мишень в щепки и посекла соседние.
– Перебор, – констатировал беловолосый, скривившись, потом повернулся к другу: – А у тебя недобор. Слабовато для Куросаки.
– Но лучше, чем было полгода назад! – возмутился рыжий. – И потом, откуда ты знаешь, про Куросаки.
– Куросаки – это ле-ген-да! – Акиши каждый слог подчеркнул жестом, – так что смирись.
– Отец, между прочим, в кидо также плох, так что не надо мне здесь про легенды рассказывать! – фыркнул наследник великого клана. Парни дружно хмыкнули.
– Давай снова, – решил Акиши, – а я проконтролирую.
Хицугая встал позади Иссая, подправив ему стойку. Пока студент академии делал один выстрел за другим, гений от кидо корректировал поток рейацу, стараясь отследить, из-за чего он отклоняется от классического для заклинания течения.
– Вот оно! – цокнул Акиши.
– Что?
– У тебя энергетический узел смещён вот тут и немного расширен, – он указал на сердечную чакру. – Это наследие квинси. Если бы я не знал, не заметил бы. А вот тут между сердечной и солнечным сплетением меридианы искажены. Даже не знаю, с чем это может быть связано*, – Хицугая нахмурился.
– И чем это мне грозит?
– Да, в общем, ни чем. Разве что, индивидуальными тренировками. Нетипичное расположение каналов приводит к тому, что классические заклинания не дают должного эффекта в распределении потоков. Тебе нужен тот, кто покажет их правильное распределение, а заклинаниями лучше вообще не пользоваться.
– Ну что за непруха! – взвыл Куросаки, но потом с подозрением встрепенулся: – Кстати, откуда у тебя, обычного медиума, такие познания?
– Если скажешь, на фига обычному медиуму вручил асаучи, – встал в позу Хицугая, и всё же сжалился над другом: – Урахара, – просто пояснил он.
– Ясно, – коротко кивнул Иссай. – А ты что намерен делать?
– Ну, – Акиши почесал переносицу, – я намеревался опробовать пару приёмов, на которые живому человеку просто не хватало сил.
– Подробности расскажешь? – тут же навострился Куросаки, избалованный лишней энергией.
– Почему бы и нет, даже покажу и объясню, – откликнулся Хицугая и медленно повёл указательным пальцем по воздуху. Периодически палец делал слабый, едва заметный тычок и продолжал двигаться "змейкой".
– Видишь ли, зачастую боевые маги плетут заклинания заранее, так сказать "подвешивают" их, напитывая энергией, оставляя до завершения активационный жест или ещё менее затратное действие.
Рыжий задумчиво подвигал челюстью, как бы пережёвывая мысли, и уточнил:
– Ты сейчас с кем разговаривал?
Хицугая закатил глаза, но продолжил:
– Я хочу посмотреть, сколько хадо я смогу подвесить, будучи духом. В живом виде мне удавалось держать до десятка "белых молний", причём не очень долго и только держать, – беловолосый поморщился, вспоминая, – ни о каких атаках речи не шло.
– А сейчас? – Иссай попытался рассмотреть кидо-конструкцию.
– Семьдесят восемь, семьдесят девять, восемьдесят, – Хицугая ткнул в последний раз. Хватит, а то, если рванёт, мало не покажется.
– А дальше? – приятель смотрел во все глаза.
– А дальше, – Акиши оскалился на короткий миг, забавляясь реакцией синигами, но вновь стал серьёзным: – дальше – самое интересное, – и он отпустил заклинания, осыпавшиеся голубоватыми кристалликами льда.
– Красиво, – с придыханием оценил очарование момента воспитанник Кучики, мигом забыв о восторженности от такого большого числа.
Льдинки легли на покрытие полигона, образовав небольшой по площади снежный пласт на котором так приятно рисовать пальцем.
– Самое интересное – это как запустить всю эту махину.
Куросаки ещё заворожено смотрел на снег.
– Полагаю, ответ "по цепочке" – неверный?
Хицугая кивнул.
– Для этого маги придумали пусковую матрицу…
– Постой-постой! – Иссай, наконец, зацепился за неправильное слово. – Какие маги?
– Боевые, – недоумённо пояснил Акиши, как будто это само собой разумеющееся.
– Откуда? – скептически хмыкнул синигами. – Откуда в мире живых боевые маги?
Хицугая удивлённо уставился на рыжего широко распахнутыми глазами, соображая. Фэнтези настолько сильно вошло в жизнь современной молодёжи, что большая часть вещей и понятий пояснений не требовала: эльфы и орки, заклинания и артефакты, стихийная магия и теория порталов – встречались не просто любители – профессионалы, описывающие самые невероятные вещи с самой убийственной серьёзностью и претензией на научное обоснование. Нельзя сказать, что Акиши болел фентезийной мутью, ему с лихвой хватало "чудес" в повседневной жизни, но, будучи продуктом своего времени, информацией владел, иногда даже слишком.
– Читал… в книжках…
– И что это за книжки такие? – но заметив, что друг как-то стушевался, замял тему: – Ладно, так что там с матрицей?
– Ну, в общем, матрицы, – внутренне обрадовался Акиши возможности прочитать лекцию кому-то, поскольку обычно старшие читали лекции ему, – используются, когда однотипное действие нужно применить к множеству однородных элементов…
Иссай поскучнел, но заставил себя выслушать знатока. Мало ли, где это может пригодиться в будущем. Хицугая иллюстрировал свои слова, рисуя пальцем по снежной корке какие-то схемы и формулы:
– … Чаще встречаются двумерные матрицы, этакие таблички из строк и столбиков. Для простоты возьмём девять элементов: а-один-один, а-один-два…
– Почему не десять, – Куросаки почесал макушку. – Мне всегда казалось, десятками считать проще.
– Проще считать квадратные матрицы, они симметричны во всех направлениях. Девять – это три на три, – беловолосый натыкал девять точек квадратом. – Дальше применяем к матрице операнд…
– Пшшшш, – вскоре вскипел Иссай.
– Да, извини. На самом деле это даже не школьный курс – вышка.
– А тебя-то с чего на эту муть потянуло?
– Так ведь надо же как-то запускать эту "зенитную установку", – почти равнодушно обронил Хицугая.
– Ну, а что-то более практичное?
Беловолосый пожал плечами, но его взгляд упал на изрядно подтаявший снежный пласт. Он положил на него ладони, запуская поток силы по кругу. От пальцев побежали голубоватые искорки, расходясь от центра по спирали. Куросаки даже встал, отойдя от места действия, а Хицугая медленно перенёс весь свой вес на руки, подставляя локти под живот и поднимая ноги над землёй. Всего на пару сантиметров, но всё же. Сделал он это не столько, чтобы не мешать самому себе создавать ледовое покрытие, но главным образом покрасоваться перед приятелем.
Немного подумав, Акиши соорудил из такого же льда лезвия коньков прямо поверх кед и также медленно начал подниматься. Куросаки присвистнул, оглядев маленький каток около трёх метров в диаметре, в то время как Хицугая встал в исходную позицию, несколько раз шоркнув коньками об лёд, проверяя скольжение и устойчивость. Он оттолкнулся, покатившись по кругу, заворачивая в сходящуюся спираль и, в конце концов, закрутился волчком, прижав руки к груди, из-за чего скорость вращения сильно возросла. Иссай наблюдал, затаив дыхание. Это смотрелось здорово, учитывая контраст исполнителя: снизу – белый лёд, сверху – белая шевелюра, посредине – одетый в тёмное Хицугая, превратившийся в смазанное пятно.