Я бы чокнулась, пытаясь убедить себя, что он никакой не маньяк-насильник, но, к счастью, брат был рядом, чтобы отвлечь меня.
— Я пройдусь по магазинам и куплю... — сказала я, пока Джэйс доедал мой банановый десерт. — И куплю антиматерию, банку с пастилой, виалу с цианидом, генно-модифицированную золотую рыбку, детскую плитку, еловые ветки, живописного воробья, запасную почку, иранский ковер, колесо от тележки уборщика, ленивца, и... медный топор.
— Медный топор?
Я самодовольно увернулась. Мама научила нас этой игре в алфавит, чтобы мы не скучали в долгих поездках, но с годами она превратилась в соревнование «Кто придумает самую дурацкую вещь».
— Ладно, тогда я пройдусь по магазинам и куплю антиматерию, банку с пастилой, виалу с цианидом, генно-модифицированную золотую рыбку, детскую плитку, еловые ветки, живописного воробья, запасную почку, иранский ковер, колесо от тележки уборщика, ленивца, медный топор, чтобы рубить врагов, и... — Он про себя перебрал алфавит. — Н. Непристойные фотографии Бэтти Уайт4. — Стало очевидно, кто победил в этом раунде.
— Фу, отвратительно.
Он прижал руку к груди и закрыл глаза, словно пытаясь сдержать слезы.
— Как ты можешь говорить так о Бэтти? Она прекрасная женщина.
Брат еще долго болтал о непристойных старушках, но я не слушала.
Парень со скамейки — большой и страшный — прислонился к дереву, примерно в 25 ярдах от нас.
— Прием, прием, это Земля. Ты меня слышишь?
— А? Что?
Джэйс стоял прямо передо мной, и я была не уверена, когда он успел.
— Ты в порядке?
— Он вернулся, — сказала я, почему-то шепотом.
— Кто?
— Тот парень, который пялится. — Я кивнула в сторону деревьев.
Судя по тому, как он сказал:
— Сейчас вернусь. — Я поняла, что мне лучше стоять на месте. И очень хорошо подумала, прежде чем последовать за ним.
— Я знаю правила, — услышала я, когда подошла. — Это наша территория. Или дерись со мной, или сваливай.
Он чокнулся? Этот парень похож на зеленого добродушного великана, только гораздо менее зеленый и добродушный. Судя по всему, он мог отжать фургон от груди. Джэйса порвут на тысячу маленьких поросят.
— Я не уйду.
Джэйс поднялся на цыпочки во весь рост, и это было не настолько впечатляюще, как он хотел бы.
— Тогда потанцуем.
— Клянусь Аидом, ты с ума сошел?! — сказала я, вставая рядом с братом. — Ты что, сегодня утром с кровати упал головой вниз?
Джэйс даже не посмотрел на меня.
— Отойди, Скаут. Это тебя не касается
— Без тебя не уйду.
— Думаю, тебе лучше уйти, Скаут.
Я пожалела, что посмотрела наверх, когда он назвал мое имя. Его глаза были странного серого цвета, никаких других оттенков.
— Нет, спасибо.
Он подошел ближе ко мне, и кто-то издал робкий всхлипывающий звук. Как ни странно, мне показалось, что это Джэйс, а не я. Другой парень стоял в полуметре от меня, и мне пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в его глаза стального цвета. При такой близости у меня от страха волосы на руках встали дыбом.
Он подошел так близко, что я ощутила его теплое дыхание на своей шее. Думала, он прошепчет мне что-то на ухо, но вместо этого глубоко дважды вдохнул через нос.
Меня раньше еще никто не нюхал.
— Что она такое?
Вопрос был адресован Джэйсу, но я решила ответить сама:
— Она очень оскорблена, и поэтому быстро становится очень злая!
— Не втягивай в это мою сестру, — сказал Джэйс, будто говорил с парнем, который отнимал его карманные деньги.
Наш новый друг с любопытством смотрел то на меня, то на брата.
— А они про нее знают?
Джэйс промолчал, но это, похоже, сошло за ответ. Парень наконец отошел от меня.
— Я остаюсь, — сказал он Джэйсу тихим командным тоном. — Посоветовал бы твоим людям не мешать мне. Я уберу любого, кто встанет у меня на пути. — Он зыркнул на меня. — Даже ее.
Когда он отошел достаточно далеко, Джэйс наехал на меня:
— Вот почему тебе надо было в это влезть? Что мне теперь прикажешь делать?
Он выкрикнул несколько ругательств и пнул дерево с такой силой, что чуть не сломал его или свой палец.
— Кто это был? Что происходит? — Мой гнев был так же силен, если не сильнее, чем его. — Ты что, серьезно собрался драться с этим парнем?! Он же раза в три больше тебя!
— Не настолько он и большой.
— Это было бы так же, как если бы Скала5 дрался с Сетом Грином6! Скажи мне, кто он!
— Я не знаю.
Лжец.
Мы долго смотрели друг на друга. Наконец, Джэйс отошел, чтобы позвонить. Я дождалась, пока он закончит, прежде чем снова напасть:
— Ты что, в банде?
Это было самое логичное объяснение. Из его разговора я слышала достаточно, чтобы понять, что он звонил Тоби, полицейскому. Заставить своего глупого кузена проникнуть в банду было похоже на идиотские планы, которые приходили в голову Тоби.
— Это что, по-твоему, Чикаго? — Джэйс кивнул в сторону городка. — Думаешь, тут бывают перестрелки на улицах и разборки?
— Я думаю, произошло что-то странное! Ты что-то говорил про территорию, Жан-Клод Ван Псих меня обнюхал, а ты побежал плакаться Тоби! Твой дурацкий кузен что-то придумал!
— Можешь забыть об этом?
— Вряд ли.
Джэйс застонал.
— Прошу тебя, Скаут. Хотя бы в этот раз.
— Можешь обещать, что тебе никто не навредит?
— Не волнуйся. — Он изобразил гордый и крутой вид (ну, или ему так казалось). — Я шикарен на все сто, и никто меня и пальцем тронуть не сможет!
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда забыли, — сказала я, уже строя планы, как узнать всю правду.
ГЛАВА 2
До начала нового учебного года оставалось всего пять дней, когда мисс Нортингтон уволилась из школы Лэйк Каунти. Кажется, она встретила какого-то финна на борту круизного лайнера, безумно влюбилась в него и переехала на другой конец планеты. Об этом мне сообщили. Но никто не посчитал нужным уведомить меня, что дряхлый мистер Бек решил вернуться, чтобы заменить ее. Если бы я знала, то поменяла бы свое расписание. Высшая математика и так не самый легкий предмет, а уж когда его преподает престарелый помощник Сатаны...
Одним из недостатков мистера Бека было твердое убеждение в том, что даже в старшей школе ученики должны сидеть по алфавиту, поэтому я была обречена сесть прямо за ароматным Джоном Дэвисом. Я знала, что тайна этого запаха вкупе с усыпляющим голосом мистера Бека не дадут мне сосредоточиться на предмете.
— Скаут, ты понимаешь хоть что-нибудь из того, что объясняет мистер Бек? — раздался нервный шепот слева от меня.
— Сегодня только первый день. Он говорит о дисциплине в классе и все такое, — ответила я настолько тихо, насколько это возможно. Мелкая девчонка рядом со мной тревожно грызла свои уже почти не существующие ногти и качала ногой под партой со скоростью около миллиона миль в час. Джой Фитцджеральд была милой, но могла и тибетского монаха довести до белого каления.
— Зачем я вообще записалась на алгебру?! Я же не потяну!
— Ты записалась, потому что набрала 98 баллов из 100 на тесте. Все ты потянешь, успокойся!
Тень упала на мою парту.
— Харпер, ты так оживленно беседуешь, не хочешь рассказать всему классу?
— Я — Скаут! — огрызнулась я, услышав свое имя. Затем до меня дошло, на кого я огрызнулась. — Я имею в виду, это мое имя. Скаут. Зовите меня Скаут. Пожалуйста.
— Кажется, мы уже достаточно взрослые люди, чтобы обходиться без прозвищ в классе, — презрительно усмехнулся мистер Бек, и это не добавило ему очарования. И вряд ли что-то могло помочь ему в этом, кроме, возможно парика и одежды, купленной позже 1978 года.
— Т-тогда зовите меня мисс Донован.
— Очень хорошо, мисс Донован. Теперь, когда вы и мисс Фитцджеральд закончили свою беседу, мы можем вернуться к разговору о том, как я буду оценивать вас в этом году.