Кох растерялся: у него не было надежного алиби.
— Послушай, Джон, я сомневаюсь, что правда на твоей стороне. Но подумай, что произойдет с Грэнтли, если эти фанатики из управления по экологии заставят нас вскапывать улицы и проверять все подземное хозяйство. Многие достойные люди потеряют огромные доходы и разорятся.
Джон не сомневался, что именно так и будет. Разумеется, и Майк думал об этом же. Возможно, он колебался, брать ли на себя такую ответственность.
— Судьям достаточно будет взгляда на этот королевский банк, чтобы взыскать штраф, который покроет все затраты. Тому же, кто отбывает в государственной тюрьме в Пендлтоне десять или двенадцать лет, не нужно особенно много денег на карманные расходы. Лишь на сигареты да на кока-колу.
Темно-красные пятна поползли по чисто выбритому подбородку Коха.
— Бери деньги, Стэнли. Или — обещаю тебе — горько пожалеешь, что не взял.
Кивнув обоим, Джон направился к двери.
— Стэнли!
— Ты что-нибудь забыл, Кох? — Джон повернул голову.
— У меня бригада собрана, чтобы на следующей неделе начать работы у Бетси. Я бы не хотел, чтобы один из ее малышей был случайно ранен упавшим бревном или даже… убит.
Джон молниеносно пересек огромный плюшевый ковер и рванул за ворот щегольской рубашки Коха.
— Даже не смей думать об этом, мерзавец. Или, клянусь могилой Патрика, я лично сожгу тебя живьем.
Это было сказано уверенным бесстрастным тоном.
— Не пугай меня.
— Я никогда напрасно не пугаю, Кох. Другим порядочным людям в городе тоже известна тайна бракованного резервуара.
Кох прошипел сквозь зубы проклятие, но Джон уже направился к выходу.
Дом казался еще пустынней — словно покинутый после шторма корабль. Джон обдумывал следующие действия, пока шел через вестибюль. Прежде всего надо найти Тома Биллингса. Затем, если тот не захочет принимать срочные меры, придется самому звонить в управление по экологии.
Все еще погруженный в свои мысли, он вышел из здания и оказался в двух шагах от своей машины, когда заметил старого Шона и Бетси, запрягавших симпатичную палево-чалую кобылу в видавшую виды шепардовскую коляску, предназначавшуюся раньше для бегов. Боже, как мальчишка-Джон ненавидел этот древний тарантас, который должен был красить в наказание за свои прегрешения! Жаль только, что не всегда удавалось так легко искупать ошибки, как в отроческие годы, подумал он, устремляясь к Бетси.
Близнецы своим сверхчувствительным радаром обнаружили его первыми. Между ними оставалось еще добрых десять ярдов, когда они понеслись к нему наперегонки. Их длинные юбки, какие дети переселенцев носили в прериях, развевались и били по щиколоткам. Улыбки сверкали так, что могли бы осветить танцевальный зал.
— Смотри, Джон, у нас чепцы!
— Да, как в старые времена. Такие носила наша прапрапрапрабабушка, — заметила пунктуальная Мэри.
— Ты упустила еще одно «пра».
— Нет, не забыла!
— Нет, забыла!
— Вы в них выглядите очаровательно, — вмешался Джон, содрогнувшись от печальной мысли: ему не быть больше свидетелем таких милых споров.
Чепцы были сшиты из белых и голубых атласных лент. Но они разные, спешила пояснить Анжелика.
— Видишь, на моем фиалки, а у Мэри — хвастливые распустившиеся розы. Мне фиалки нравятся больше, а тебе?
Под перекрестным огнем щебета близнецов Джону внезапно показалось, что отвратительная сцена в офисе Коха ему просто померещилась. Но в крови все еще кипело холодное бешенство, и удары пульса тяжело отзывались в голове.
— Сказать по правде, мне нравятся оба чепчика, — ласково сказал Джон, боясь обидеть малышек.
В тот же миг повеяло ароматом сирени, и он встретил грустный взгляд голубых глаз Бетси.
Старомодный костюм с корсетом для верховых прогулок превратил ее талию в тростинку. Длинная юбка скрывала ноги. По мнению Джона, этот наряд придал Бетси еще большую утонченность и загадочность.
— Ты должен выбирать — это правило, — настойчиво заявила Анжелика.
— Ах, правило?
С торжественным видом он перевел взгляд на фантастическое сооружение из бархата, страусовых перьев и цветов, украшавшее старинную прическу Бетси.
— Ну тогда я скажу, что мне больше всего нравится головной убор вашей мамы.
Девочки дружно выразили свое разочарование.
— Доброе утро, — спохватился он.
— Доброе утро, — ответила Бетси, едва шевельнув губами, и Джон заметил в уголках рта след усиленно сдерживаемой душевной муки. — Похоже, выдался хороший денек для парада.