– Извините, мадам Кану… – опускает глаза перепуганная девушка. – Я не знала, что вы так рано проснетесь. Вчера вы выразили желание до восьми вас не будить.
Дуэнья поджимает губы и вздергивает подбородок.
– Желание изменилось. Ступай за завтраком. Есть в одном помещении с…
Я, закатив глаза, уже мысленно продолжаю фразу о “грязных похотливых животных”... Интересно, как она собирается путешествовать в столь опасной близости к ненавистным ящерам?
– Их отряд должен уже прибыть… – продолжает зудеть голос дуэньи. – Потом соберешь нас. Мы должны предстать перед ними во всей красе…
Тут я вздергиваю брови. А как же похоть? Это же как конфету поставить перед сладкоежкой. Ай-ай-ай, мадам Кану… А вам ведь нравится привлекать к себе внимание…
– Пускай видят, что представительницы Ханара ничуть не хуже их ящериц, – презрительно кривится дуэнья.
Дениз часто-часто кивает и спешит покинуть комнату, но я вижу, что как только мадам Кану отворачивается от служанки, лицо той на секунду искажает мимолетная гримаса, в точности передразнивающая пренебрежительное выражение хозяйки.
Ох, допекла она до печенок не только меня, судя по всему…
Завтрак проходит в молчании. У меня, как ни удивительно, аппетита нет вообще. Медленно вожу ложкой по тарелке и думаю об утреннем инциденте. Увидел или нет? Понял, кто я? Разглядел? И будет ли в отряде сам король Сильвестр?
Встретиться лицом к лицу с тем, кого я второй день так бережно таскаю с собой в ридикюле и ни на секунду не расстаюсь, откровенно неловко. Сундук с папкой давным-давно покоится на полке с багажом, и вернуть в родные пенаты портрет его величества никак не возможно. Поэтому приходится прятать его и носить с собой чуть ли не за пазухой, подальше от любопытных глаз Дениз и мадам Кану.
– Сегодня у тебя воистину аппетит, как у настоящей приличной мадемуазель, Ноэлини, – одобрительно кивает дуэнья, взирая на мой почти нетронутый завтрак. – А то ты постоянно накидываешься на еду, как голодающая…
Сжимаю зубы, и продолжаю выписывать ложкой кренделя на дне тарелки. Так и хочется ей ответить, что я и была голодающей. Попробовала бы она двое суток не есть, куда б девались манеры приличной мадам? Но я лишь глубоко дышу и считаю про себя до десяти. Говорят, помогает успокоиться…
– Ваше высочество, ну хоть ложечку съешьте, – улучив минутку, шепчет Дениз. – Остановимся мы только вечером в Альборо, а по дороге придется довольствоваться обедом всухомятку. А так хоть горячее…
Поднимаю удивленный взгляд и растерянно киваю.
А пока стараюсь выполнить неожиданную просьбу служанки, та одевает дуэнью.
Мадам Кану наряжается, как на бал и увешивается украшениями словно новогодняя елка. Бархатное темно-вишневое платье с глубоким вырезом открывает взору столько любопытного, что тут и монахи стали бы похотливыми чудовищами. Тем более, что крупный темный рубин в золотой оправе, висящий на ее шее, словно стрелка, указывает куда нужно смотреть. Даже подбитый мехом теплый плащ не скрывает соблазнительную ложбинку. Так и хочется спросить, а не боится ли простудить самое ценное достопочтимая мадам…
Не-е-ет уж, если она и меня заставит так одеться, я точно встану на дыбы… И пускай считает меня необразованной простушкой.
Но для Ноэль, к счастью, подбирают более скромный комплект. Нежно-голубое бархатное платье с довольно-таки закрытым воротом, такого же цвета пелерину, подбитую мехом, и муфту. А украшения из белого золота с прозрачными камнями, наверное бриллианты – вживую я их не видела ни разу, но представляла именно такими.
Я лишь прошу Дениз, когда она приступает к прическе, сегодня обойтись без шпилек, и девушка понятливо кивнув, достает из маленькой шкатулки красивые гребни и закрепляет ими на макушке несколько прядей, оставив остальные струиться по спине.
Пока спускаюсь по ступеням, стараюсь обуздать волнение не обращать внимания на дрожащие коленки. Передо мной вышагивает мадам Кану, как королева, высоко задрав голову. Высокая прическа, напоминающая корону из кос, делает сходство еще более очевидным. Я же чувствую себя совсем неуверенной и откровенно напуганной. Одно дело любоваться драконами из безопасного расстояния, и совсем другое быть в непосредственной близости от них. Еще и внезапный ужас того, что во мне узнают самозванку, терзает не на шутку и заставляет покрываться холодным потом, каждый раз, когда представляю пристальный взгляд Маркуса Вейланда. Очень уж он похож на брата…
Отряд из Ньелокара вольготно расположился в общем зале. Драконов узнаю как-то с первого взгляда. И дело даже не в доспехах. Совсем не в них. Дело в той ауре гнетущей подавляющей силы, которая распространяется от на первый взгляд в общем-то обычных мужчин. Воины трапезничают и не сразу замечают нас. Разве что двое моментально отрываются от тарелок. Первый, темноволосый и немного угрюмый Маркус. И по блеснувшему взгляду я сразу понимаю, что он меня узнал. Во втором, с волосами цвета спелой пшеницы и доброжелательным выражением лица, узнаю внебрачного брата короля, Колхера. Но мой взгляд почему-то ищет среди незнакомых лиц совсем другое...