Пролог
На пути расталкивая заплывшие алкоголем лица, я ринулся за Шестаковой в заваленный снегом двор. Как умалишенный оглядывался по сторонам в поисках блондинки, выбежавшей в тридцати градусный мороз в блестящем коктейльном платье и босоножках. Наворачивал круги вокруг столичных высоток, выискивая в темноте знакомый силуэт, пока не услышал душераздирающий женский крик. Настя орала навзрыд, пока два пьяных подонка зажимали ее в арке дома. Оставив пометку в книге рекордов по скорости, я успел вовремя добраться до источника шума.
Завидев меня, два хилых паренька решили дать заднюю, но я не позволил им сделать и шагу. Накопленная злость нашла свой выход. Я молотил по смуглой плоти грешников, едва не надругавшихся над любимой девушкой в канун Нового года. Зачеркнув красным маркером под названием «Жизнь» правила ведения борьбы, наносил точные удары в нужные места. Лишь удовлетворив агонию души до последней капли, получилось оторваться от растерзания ублюдков и сфокусироваться на Шестаковой, лежащей без сознания на окровавленном снегу. Подбежав, я молниеносно подтянул хрупкое тело к себе и, не дыша, проверил пульс. Только насчитав с десяток ровных ударов, смог выдохнуть.
Укутав Шестакову в демисезонную куртку (дурак, я совсем забыл, что в России может быть так холодно), поднял ее на руки и направился к ближайшему подъезду, но дверь, как специально, напрочь примерзла к косяку. Вызывая скорую, я взглядом искал тёплое место, в котором можно было укрыться от промозглого ветра с колючим мелким снегом. Но все магазины округи, как специально, закрылись, и нам с Настей пришлось ютиться под балконом первого этажа, в закутке между деревьями, где я пытался отогреть замерзающее на глазах женское тело своим теплом. Осознавая свою беспомощность, я кричал. Молил о помощи. Но в такую погоду даже самый отчаянный не вышел бы на улицу.
Скорая приехала минут через сорок. Я даже не поверил такому счастью. Они увезли ее, оставив меня наблюдать за стремительно уезжающей по непроторенной заснеженной дороге белой машиной, чудом не застрявшей в ледовых колдобинах, навечно застывшей в моем сердце яркой сине-красной вспышкой.
Голос из прошлого.
Мы влюбляемся, чтобы быть счастливыми. Но никто никогда не узнает, взаимно ли это счастье. А самое страшное, когда любовь приходит совсем рано, разбивая вдребезги всю твою жизнь, и она безответна. Сейчас я успешный юрист. И моя помощь нужна той, кого я много лет безуспешно пытался вычеркнуть из своего сердца. Но может быть судьба наконец-то решила дать нам еще один шанс.
Максим.
— Алеся, возьми трубку. Уже в третий раз звонят, — кричу я из кабинета директора.
Мой лопоухий друг, как и всегда, забыл на столе очередного ночного клуба ключи от своего новомодного столичного пентхауса с видом на Москву-реку, которые в настоящий момент успешно разыскивает. Я же вынужден был перенести рейс в Нью-Йорк, чтобы в срочном порядке решить ряд документальных несостыковок.
Подойдя к незапертому кабинету, очередная помощница из отдела кадров растекается по дверному косяку, и, просунув свою бестолковую головку в узкий проём, сквозь надутые красные губы щебечет:
— Ну, почему я, Максим Александрович?
— На сколько помню, все обязанности Ангелины перешли временно к тебе, — произношу между делом, стараясь не отвлекаться на очередную манию величия молодой сотрудницы.
— Это не моя работа, — пока я пытаюсь сосредоточиться на важных пунктах делового договора с китайцами, худощавая бестия накручивает рыжие пакли на свои длиннющие пальцы. Отвратительное зрелище.
— Неужели снова? — бубню себе под нос, сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Похоже мой компаньон по бизнесу оттрахал очередную сотрудницу. И не один раз, судя по гонору. Сегодня же дам задание Ангелине Петровне уволить эту пигалицу с красными как задница варёного рака, губами. Неужели трудно удержать свой член в штанах хотя бы в здании отца? Никакой чести и совести у Лёхи. Сегодня ему точно влетит от меня за отсутствие мозгов на рабочем месте.
— Возьми трубку и включи громкую связь. Я сейчас подойду, — тон моего голоса заставляет молодую девушку ретироваться со своего места к рабочему столу. — И не беси меня.
Через минуту из приёмной до меня доносится очередное:
— Добрый день.
— Добрый день! Вы позвонили в компанию «Шанс». Меня зовут Алеся, чем могу Вам помочь?
Выходя из кабинета застаю практикантку сидящей на столе нога на ногу. Про себя отмечаю прирост в количестве бумажных стопок, к которым явно ни разу с момента начала трудового контракта не прикасалась женская рука. Скорей бы вышла из лечебного отпуска Ангелина, наш главный секретарь. Иначе я сорвусь и собственными руками вышвырну протеже Казаматова из дверей фирмы. Пусть Сушинский отдувается за свой длинный язык самостоятельно. Фирма не должна страдать от высокомерной выскочки, что ежеминутно стирает несуществующую пыль с чересчур оголенных частей своего тощего тела.
— Не могли бы Вы соединить меня с Алексеем Михайловичем? — немного дрожа произносит знакомый голос.