Проходя мимо Осипова, я путаюсь в длинном шлейфе, ниспадающим с моих плеч, и неуклюже спотыкаюсь о собственную ногу. Пытаясь удержать равновесие, хватаюсь обеими руками за кого-то из его окружения. Сильные руки оборачиваются вокруг моей талии, не давая упасть. Эффект произведен, что надо, думаю я, в очередной раз поражаясь не бывалой ловкости. От собственной нерасторопности тело приобретает пурпурный оттенок, напоминая белоснежную розу с оттопыренными в разные стороны лепестками, помещенную в тару с красителем. Не удивлюсь, если и до волос дойдет. Моё желание поблагодарить персонального спасителя за неожиданную работу, проделанную без страховки, гаснет, стоит только повернуть голову. Напрягаю собственные извилины, пытаясь вычленить что-то благоразумное. На ум приходят только заученные на уроках этикета фразы, поэтому я останавливаю мыслительный процесс в собственной голове и принимаюсь рассыпаться в однообразных приятностях, наблюдая боковым зрением за тем, как внимательно Осипов оглядывает нашу странную парочку.
—Прошу прощения, — хихикаю, закрывая рот ладошкой, —немного запуталась в подоле платья, пока бежала к столу, — мужчина не спешит меня отпускать, создавая с каждой минутой еще большую неловкость между нами. Наши тела почти соприкасаются друг с другом. Его руки обнимают обнаженные участки моей талии. А глаза.. пронзительные серые огоньки смотрят в мои, испепеляя их дотла своей несокрушимостью. — Спасибо за помощь, — произношу едва дыша, — его взгляд опускается ниже, концентрируясь на ложбинке груди, что в этот момент предательски выдаёт моё волнение. Какой к чёрту этикет, раз этот гад созерцает то, что запрещено? Провожу ладонями по плечам галантного незнакомца. В попытках отыскать дополнительную опору, смыкаю руки на шее и приподнимаюсь, чтобы оказаться с обладателем длинных черных ресниц поближе. — Ммм, — протяжно стону, продолжая разыгрывать собственную партию, — Как Вас зовут, спаситель? — выдыхаю, нечаянно касаясь чужого уха. Отвожу взгляд в сторону и возвращаюсь обратно, невинно хлопая глазками.
В ответ мне звучит решительное и твердое:
—Максим Громов, — друг Сушинского умудряется моментально собраться. При этом даже бровью не ведет. Стопроцентный адвокат.
—Вы мне очень помогли. Я безмерно Вам благодарна, — наше тесное сотрудничество со стороны больше напоминает прелюдию к сексу. Пора заканчивать нелепый цирк. Иначе Осипов примет меня за девушку легкого поведения, а не за ангела.
—Не за что, Анастасия Викторовна, — доносится до меня едва различимый шепот со стороны, а потом сильная рука отрывается от талии и ведёт едва ощутимую дорожку вдоль длинного рукава к своей шее. Осторожно касается моей ладони, отводит в сторону, разрывая контакт тел, и танцевальным движением возвращает мне опору под ногами. Сам Громов галантно поклонившись, отходит на один шаг.
—Анастасия Викторовна. Шестакова? — подхватывает диалог Осипов, неожиданно приблизившись к нам. В его руках два бокала шампанского, один из которых он любезно протягивает мне,— угощайтесь. — Выдержанный, словно дорогое французское вино, взгляд недвусмысленно елозит по моему лицу, соскальзывая к оголенным участках тела, которых совсем недавно касались чужие руки. Дыхание сбивается, когда мужские худощавые пальцы крепко сжимают сосуд с напитком. На месте бокала я представляю своё сердце, что неожиданно поймали и посадили в замкнутое пространство словно экзотическую бабочку. Очевидно, Гафира младшего заводит не само обладание, а возможность распоряжаться и контролировать процесс от начала и до конца. В куколки любит поиграть, недобитый кукловод.
— Благодарю, — опускаю взгляд в пол, делая вид, что отпиваю благородный напиток, ускоренно продумывая новые ходы.
— Какая приятная неожиданность, — восклицает план «Б», заглянув на моего спасителя, стоящего позади. Недвусмысленное поведение вынуждает вернуться вновь к прежней точке остановки. —Не ожидал Вас сегодня увидеть, — радостно восклицает Осипов, при этом его суровый, но тем не менее лукавый взгляд, мечется между мной и Громовым. Что за чёрт? — Рад, что Вы все же смогли почтить нас своим присутствием, Максим Александрович, — бархатистый чётко поставленный голос, диссонирующий с внешней мелочностью, подчеркивающей изрядно проявленную лощёность, разносится по всему залу. Поднятая в воздухе жилистая рука с шампанским, моментально приостанавливает всеобщее веселье, акцентируя внимание на нашем трилистнике.
—Анатолий Гафирович, я тоже рада Вас видеть, — произношу после пламенной тирады восхищения и радости, — простите за столь нелепое появление, — поправляю длинные рукава платья, подтягивая их к себе в попытках спрятаться от чрезмерного внимания со стороны, преследуя подобными жестами весьма корыстную, но очевидную, цель.
—Ох, что Вы, Анастасия, — льёт Осипов словно мёд, что вызывает во мне единственное желание — достать жало и воткнуть его по самое не хочу в одно конкретное длинное место, — Ваше платье замечательно отработало косячок за Вас. — В ответ я растягиваю рот в широкой улыбке. —Как Ваши дела? — интересуется советник президента, засматриваясь не туда, куда нужно, — помнится мне, что Вы глава города одного из Поволожских районов?