После нашей первой за десять лет встречи белокурая девушка не покидала мои мысли даже ночью. Несмотря на мучительные перелеты и загруженный график работы, я размышлял, о том как ей помочь.
Люди привыкли полагать, что у сильных личностей нет слабых мест. Но они ошибаются. Все личности — люди. А у них, априори, есть слабости. У меня одна. Независящая от времени. Самая страшная. Неизлечимая. Тяга к женщине. К одной лишь женщине. И сколько бы я не пытался избавиться от этой слабости, всё бестолку. Я зависим от нее.
Из собственных мыслей меня вырывает голос ведущего, появившегося на сцене, как черт из табакерки:
—Дорогие гости нашего вечера. Приглашаю к участию в необычном, но весьма интересном конкурсе. Мне потребуется 5 женщин и 5 мужчин.
P.S. Готовы к завтрашнему продолжению? Как думаете, кто будет участником конкурса?
Встреча века 6.
— Настюша, дорогая, пойди поучаствуй, — подгоняет Осипов, привлекая моё внимание к сцене. За последний час наши отношения изрядно потеплели. Причина тому початая бутылка коллекционного вина и честная беседа о наболевшем. —Тебе просто необходимо встряхнутся. И вон шалопая того возьми, а то он изрядно заскучал, — указывает на Сушинского, понуро склонившего голову за соседним столиком.
— Хорошо, дядя Толя, — соглашаюсь, мысленно проклиная всё на свете. Я ожидала многого, но не танцев с бывшим в кругу кишащих ядом змей.
— Ступай девочка, — шепчет Осипов голосом предводителя доминирующего клана вампиров из Сумерек. С тех хлопков в ладоши он ассоциируется у меня только с ним. Внешний облик буквально взывает к первобытному инстинкту поклониться и спрятаться. Не удивлюсь, если он однажды убил, чтобы занять своё место. Такие холодные, внешне интеллигентные личности часто скрывают под своей маской абсолютное зло.
— А ты, дружок, чего сидишь? — интересуется Анатолий Гафирович, приближаясь к Громову. Я не спеша прохожу мимо, обдавая мужчин шлейфом нового цитрусового аромата.— Иди поучаствуй. С девушками время весело проведи, — заговорщически шепчет на ухо, указывая головой на меня. — Я бы тоже пошел, если бы спину не прихватило, — демонстративно сгибается, разыгрывая настоящее представление. — Развлекись немного, а то лицо будто кирпича просит.
— Анатолий Гафирович, не люблю я все эти конкурсы! — гневно выплевывает Громов, презрительного оглядывая участниц предстоящего танцевального междусобойчика. Его реакция на женщин понижает мою априорную оценку адвокатской личности, заставляя пальцы сжаться в кулаки. Вера в то, что явный ненавистник противоположного пола способен защитить кого-то слабого тает на глазах.
—А сидеть с кислой миной — похоже твое любимое занятие? — стреляет словами Осипов, заводя Макса в тупик. До чего забавно наблюдать за тем, как расширяются зрачки работника Сушинского, а сам он больше напоминает немощную рыбу, выброшенную неожиданно на берег, чем акулу, держающую в страхе весь подводный мир.
— Ну, скажем так, — выдерживает драматическую паузу Громов, скривив в задумчивости брови, — в этом отчасти заключается моя работа.
— Ой, будет тебе, — давясь от смеха, Анатолий Гафирович присаживается на свободный стул, — но все равно, пойди, поучаствуй, растряси набранные за вечер килограммы. Может мадаму себе какую приглядишь, — подмигнув, Осипов переходит в наступление, — Алексей говорил, что у тебя ни жены нет, ни детей. Разве дело это? — праведник из Осипова так себе, конечно, но если сработает, то я готова добавить пару очков к оценке его личности.— Хватит скакуном ходить, пора остепеняться.
—Ладно, черт с Вами, — сдаётся Громов, — пойду, разомну косточки.
— Вот и правильно, дружище. Вот и правильно.