Договор 3
—Почему ты так решил? — теперь её очередь удивляться. Шестакова откидывается на спинку стула и округляет свои невинные глаза, пораженная чужой проницательностью.
—Если не брать в расчет новости, то из твоего рассказа становится понятным одна вещь, — выдерживаю приличную паузу, выигрывая время на правильную установку гвоздя, а потом с усердием забиваю, — тебе угрожает вторая группировка, значит варианта два: либо убит их представитель, либо убит тот, в чьих руках были документы на собственность, — удивленный нахмуренный взгляд перемещается с рук на лицо и обратно, пытаясь понять причину диссонанса, но тщетно. В это время я, словивший абсолютное наслаждение своей догадливостью, продолжаю орудовать молотком, — первый вариант отметаем сразу, потому что приостанавливать игру не имело бы смысла, выгоднее попадаться на прежнем поле с новым участником, а вот второй — кажется куда более реальным, — улыбаясь ментальным реакциям Блонди, заканчиваю мысль закономерным вопросом, — Губернатор, похоже, передал подарок сыну лишь на словах, не зафиксировав документально?
—Именно, — слышу в подтверждение своих догадок.
—И что же он указал в завещании? — интересуюсь, взвешивая в голове все «за» и «против». Пытаясь построить в голове логическую цепочку из событий, постукиваю именным Паркером по столу, чем, вероятно, раззадориваю Блонди.
—Что имущество переходит к родным детям в равных долях, — кажется дело обретает новые краски. Усмехаюсь своим мыслям, но поймав осуждающий взгляд, моментально стираю улыбку с лица, — детей у главы двое: дочь, проживающая в Австрии и сын, — движемся по накатанной к самому интересному. — Проныра отец как-то узнал об интрижке своей жены, поэтому решил отыграться по полной и на супруге, и на своем пасынке, приложив к завещанию оригинальный документ, опровергающий кровное родство губернатора и заместителя атомной станции. Осталась только дочь, которая отказалась от вступления в наследство, поэтому…, — мы синхронно заканчиваем предложение:
—Имущество стало выморочным.
—Получается, круг замкнулся вновь на тебе, — пребывая в задумчивости, высказываю первую попавшуюся мысль и снова попадаю в цель, когда слышу заветное, ни с чем не сравнимое:
— Да.
—Хорошо, с этим разобрались, — хлопаю указательными пальцами, и поудобнее усаживаюсь в кресле, поправляя полы пиджака. — Но почему ты утверждаешь, что причастна к убийству? — я скептик во всём, что касается слов. Они бывают также совершенно правдивы, как и лживы в своём совершенстве.
—Накануне случившегося мы собрались в тихом семейном кругу, — Шестакова опускает глаза на дубовую глянцевую поверхность, сосредоточив внимание на разряжающей пылинке.