Я её убью. Обещаю, что закопаю эту оторву где-нибудь в лесу. Навыки делового общения в данном случае её уже не спасут.
— Алеся, дорогая, — отвечает, ничуть не смутившись, — а Вы не только язва, но еще и хамка. Пока мы не подрались по телефону, прошу Вас передать информацию Алексею. Это очень важно для него, — в трубке повисает тишина, которая отзывается во мне боем тысячи молотков. Что же она натворила?
— Слушаю и повинуюсь! — заканчивает помощница и вешает трубку.
— Ты что сейчас сделала? — спрашиваю, глядя в оленьи глаза. — Какого черта ты хамила потенциальной клиентке? — мой гнев осязаем даже на расстоянии. — Где твои мозги?
— Но.., — начинает сотрудница, но, стушевавшись под моим тяжёлым взглядом лишь бормочет себе под нос, — Вы.., — заикается рыжая оторва.
— Что «но», Алеся?— я опираюсь на стол, чтобы уменьшить расстояние между нами и доходчиво объяснить недопомощнице её косяки.
— Блеять будешь на ферме, а не здесь, понятно? — её голова дергается, как от удара. А я не узнаю тон своего голоса. Весьма редко мне приходится быть таким, как сейчас. Но я должен поставить на место выскочку. — Разве этике тебя в институте не учили? — перехожу на елейность, чуть наклоняя голову на бок. — Ах, да, ты же его не закончила. Папочка диплом купил, — на глазах несмышленой секретарши слёзы. Но мне плевать. — Либо выполняешь свою работу и ведешь себя достойно с любым, кто постучится в эту дверь, — девушка молниеносно переводит внимание на мой указательный палец, а затем снова на меня, — либо катишься отсюда, — взглядом провожу трепанацию на маленьком черепе с крохотным грецким орехом вместо мозга, в надежде запихнуть в него новую информацию, а после, оттолкнувшись кулаками от поверхности стола, заканчиваю основную мысль, — а теперь живо забрала свои манатки и испарилась отсюда, — и пружинистой походкой возвращаюсь в свой кабинет.
Только усевшись в кресло, позволяю себе расслабиться и пустить корни сознания в глубинные воспоминания:
— Анастасия Шестакова, — кручу на языке издевательски медленно, пробуя на вкус притупленную за годы боль. — Ну и во что ты на этот раз ввязалась?
Приятная неожиданность 1.
Леха хоть и стал хорошим юристом, но глупость из головы не выветрил до конца. В очередной раз опаздывает на встречу с потенциальным клиентом. Интересно, как он умудряется приезжать в суд вовремя и подготавливаться к слушаниям со своим ритмом жизни? Не удивлюсь, если в столичных хоромах у него запрятана Марья-искусница с тысячей и одним умением.
На самом же деле мне глубоко плевать на то, как друг ведет свои дела, если они не затрагивают мои интересы. Но на этот раз некомпетентность Сушинского стоила мне пары-тройки часов отдыха и комфортного перелёта. А всё потому что я решил ранним утром заскочить в офис за дополнительным экземплятором договора. Теперь вместо плотного завтрака и крепкого кофе перед полетом меня ждет Лёхин клиент. Надеюсь, что время будет потрачено не зря, иначе кому-то не отделаться денежным вознаграждением.
Вхожу в малый конференц-зал, бросая папку с документами на стол.
— Добрый день! — сухо здороваюсь, одновременно располагаясь за длинным столом, чтобы поскорей перейти к делу.
— Добрый, — шепчет испуганно клиентка до боли знакомым голосом. Позаимствованная мной штемпельная ручка из арсенала вышедшей, наконец-то, с больничного Ангелины Петровны тут же с грохотом падает на стол и катится к противоположному краю. Я сосредоточиваю своё внимание на движении предмета, ставшего очевидным доказательством бушующих внутри меня эмоций, наблюдая за тем, как его останавливает чужая худощавая ладонь. Молниеносная реакция сбивает женское дыхание, заставляя грудную клетку сойти с отточенного ритма. Я поднимаю взгляд выше, наблюдая за подрагиванием длинных непривычно тёмных ресниц, окаймляющих миндалевидные голубые глаза. Словно загипнотизированный, протягиваю руку, чтобы забрать ненавистный офисный атрибут, попутно соприкасаясь с холодными женскими пальцами с ненавязчивым светлым маникюром. В этот момент мои нервные окончания сносит наповал шквалистый ветер с противоположной стороны. На какое-то мгновение наши частицы становятся единым целым, а потом отлетают друг от друга, будто бы сила притяжения оказалась недостаточной для движения в одном направлении. Оторвав свою ладонь, прислушиваюсь к собственным ощущениям. Шестакова проделывает одновременно со мной тоже самое. Мы синхронно встряхиваем пробитые статическим зарядом пальцы, и с недоумением поглядываем друг на друга. Наше недопонимание развивает по пространству грохот падающей на дубовую столешницу ручки, соскользнувшей с женской руки. Инстинктивно накрываю источник разрожающего шума и пододвигаю к себе.