Теперь стоит поговорить о Питере. С каждым днём ему нравится здесь всё меньше и меньше. Он постоянно сбегает от ответственности, словно подросток поздно вечером из дома, всё реже и реже разговаривает с отцом, к которому так стремился. Только с сестрой и общается, хотя, можно сказать, за эти годы их общие темы для разговора сокращаются в геометрической прогрессии.
И каждую ночь, вот уже на протяжении десяти лет, ему снится одна и та же девушка. Эти сны сравнимы с видениями, словно осколки какой-то прошлой жизни, важные моменты, старающиеся вырваться из глубин памяти, неясные, размытые, мимолётные. Питер каждый раз старается ухватиться, поймать хотя бы маленький кусочек, и удержать его в своих руках больше чем на долю секунды. Не получается. Кусочки каждый раз ускользают, исчезают, в каком-то вихре кружатся, перемешиваясь, смазывая готовые наброски картины.
Сначала он был уверен, что девушка, которая снится ему — Ванда. Но в скором времени он решил, что это не так. Сестра ведёт себя совсем по-другому, и глаза у девушки из сна не такие большие, более тёмные. Девушка настойчиво появляется в каждом его сне, а он потом ещё долго не может её образ из своей головы выкинуть.
Раньше он постоянно просил Ванду разобраться в его сновидениях. Девушка лишь понимающе кивала и улыбалась брату. Алые ленты заполняли его разум, и на время он забывал о странной девушке. Но только до наступления темноты.
Ванда читает книгу, в то время как Питер носится вокруг неё, страницы переворачивая, иногда с прядями волос тёмно-каштановых играя. Сестра только фыркает и головой трясёт, иногда брови хмурит, всем своим видом показывая, что недовольна. А для Питера это единственной забавой и является: мутант любит сестру выводить из себя, смотреть, как алые искорки меж её пальцами начинают витать.
— Прекрати, — бурчит Ванда.
— Или что? — спидстер снова пробегает мимо неё, за прядь волос слегка дергая, и усмехается, замечая, как она воздух пытается поймать руками.
— Да так, — передёргивает плечами девушка и рукой слегка взмахивает. Питер поскальзывается совершенно случайно, и растягивается у ног сестры. Алая Ведьма улыбается, замечая его недовольное лицо, но всего на секунду, а потом снова становится серьёзной и с деловым видом страницу переворачивает.
— Тебя, кстати, отец звал — говорит она, не отрываясь от чтения и прищёлкивая пальцами — сказал, это важно.
Питер лишь лицо кривит, но прочь от сестры уносится, бросив неслышное «Спасибо», прямиком к отцу. Ведь отца нельзя злить, а если Эрик сказал, что ему нужен Питер, значит, это не обсуждается.
С тех пор, как Магнито загорелся идеей построить остров для всех мутантов, который каждый сможет назвать своим домом — Геношу — у Ртути не оставалось ни одной свободной минуты, буквально. Он постоянно носился на разведку, добывал для отца информацию, возглавил маленькую группку мутантов, которых, к слову, ни Питеру, ни Эрику, не было жалко, поэтому их отправляли на самые сложные и опасные миссии. Словно за эти годы сердце его очерствело, потеряло возможность любить.
Слегка тормозит у дверей отцовского кабинета, переходя на шаг, стучит в дверь и входит. Магнито лишь бросает на него мимолётный взгляд, а потом снова отворачивается, доставая с полки какую-то книгу и крутя её в руках.
— Здравствуй, Питер, — холодно здоровается он, и присаживается в кресло.
Питер только сейчас замечает Мистик, которая стоит поодаль, в углу, облокотившись о книжный шкаф, взглядом уставившись куда-то в стену, ни на кого, в общем, не смотря. Удивленно вскидывает бровь и смотрит на отца с таким выражением, словно говорит: «А она что тут делает?». Но Магнито внимания на сына не обращает никакого, только очередную страницу переворачивает. Медленно. Слишком медленно. Тем более для Питера.
— Ну, так зачем я здесь? — парень в нетерпении плечами передёргивает, и руки скрещивает на груди, всем свои видом показывая, что ответ ему нужен как можно скорее.
— Ты должен будешь возглавить операцию.
— Какую операцию? — Питер слегка подаётся вперёд. Не то чтобы ему интересно, нет. Просто в этот раз ему хочется надеяться, что отец подкинет ему что-нибудь интересное.
— По внедрению своего человека в правительство.
— И кто этот человек? — спидстер снова недоверчиво вскидывает бровь и усмехается. Но улыбка его тут же меркнет, когда Магнито кивком указывает на Мистик. Неужели она? Хотя, этого можно было ожидать. С её-то способностями это будет проще простого.
— Она заменит президента, пока ты будешь отвлекать Людей Икс.
— А если я откажусь?
— Не откажешься. Ступай к своей сестре, она поможет тебе всё организовать.
«Я в состоянии сделать всё сам!» — чуть не огрызнулся Питер, но вовремя прикусил язык. С отцом лучше не ссориться и не спорить. Он лишь кивнул и убежал из комнаты на всех скоростях.
— Ты знала?
Ванда вздрагивает, когда голос Питера звучит откуда-то из-за спины. Разрезает тишину и спокойствие, что царят в её комнате. Слишком резко, слишком неожиданно.
— Знала о чём? — холодно спрашивает она. Хотя прекрасно знает, о чём он говорит. Взгляд Питера прожигает. По спине пробегает холодок, девушке приходится зажмуриться на секунду.
— О плане отца. — Стараясь копировать её тон, так же холодно отвечает он — Внедрение своего человека в правительство, он шутит? Зачем ему это, Ванда?
— Я не знаю — Алая Ведьма держится стойко. На брата не смотрит, только на несколько шагов от него отходит, старательно делая вид, что очень занята.
— Нет, знаешь — Питер подходит к ней вплотную и за предплечье хватает, к себе разворачивая, в глаза заглядывая — Потому что мы с тобой одинаковые, Ванда. И я знаю, когда ты мне лжешь.
— Значит, не такие уж и одинаковые. — Она смотрит на него с вызовом и руку из его хватки вырывает. Уходит из комнаты, вглубь по коридорам удаляясь, надеясь, что брат её не найдёт. Но девушка должна быть честна с собой: если бы Питер так нуждался в ответах, он не позволил бы ей уйти.
Через несколько дней Магнито, Мистик, Питер и остальные готовятся к операции. Спидстер оглядывает мутантов, которых к нему приставил отец. Из дельных только Ванда, и то она взглядом его недовольным сверлит, или отворачивается вовсе, не разговаривает с ним.
— Всё предельно просто — Алая Ведьма расхаживает пред всем с таким видом, словно главная тут она. Питеру это не нравится, но по факту ему всё равно — Мы устраиваем шум на главной площади, а тем временем отец помогает Мистик занять место в президентском кресле.
а алых губах девушки расцветает улыбка, слишком поддельная, ненастоящая. Словно Ванда улыбается скорее себе, чем всем остальным.
— Но в чём тогда смысл? — Спрашивает незаметный паренёк лет пятнадцати. Питеру даже смотреть на него жалко, таким он кажется хлипким и слабым. И чем он только помочь им может?
— Чтобы отвлечь Людей Икс и…
— То есть, мы — пушечное мясо? — какая-то девушка из первого ряда выгибает бровь. «Именно» — старается не выкрикнуть Питер. Но только глаза закатывает и просит Ванду болтать быстрее. Сестра губы кривит в ухмылке — такой же наигранной, что и прошлые улыбки — и в ладони хлопает несколько раз, призывая всех к боевой готовности.
На главной площади, в самом сердце города, шумно и людно. На светлом небе нет ни облака, ничто не предвещает беды. Лишь девушка в алом одеянии выделяется ярким пятном на фоне всех остальных. Ванда гордо шагает по главной площади и снова губы в притворных улыбках растягивает. Мутантов боятся, чертовски боятся, и она это знает. Поэтому останавливается и, словно невзначай, несколько алых искорок между пальцами пускает, а затем целый поток в дерево запускает. Оно трещит и с грохотом падает. Начинается паника. Ванда улыбается.