И почему бы мне не принять сегодня? Что мешает мне наслаждаться ночью с моими друзьями? И это же не значит, что я собираюсь нюхать каждый день или подсесть на систему. Это всего лишь одна ночь, и не похоже, что в этом мире есть кто-то, кому не плевать, сдержусь я или нет.
Я чувствую, как оживает жила на моей шее — дикое, безумное желание, которое я больше не могу игнорировать. Резко подняв подбородок, я бью ладонью по щеке так сильно, что остаётся след. Как я ни стараюсь отрезвить себя — мой разум пропитан огневиски — и сила воли летит к чёрту.
С жутким рычанием, вырывающимся из груди, я разворачиваюсь и исчезаю прочь.
***
Вега отличается. У неё нет резкого запаха, как у Небулы; она мягче, и я не чувствую подобного расслабления. Я чувствую… чёрт возьми, я чувствую себя счастливым.
Я раскачиваюсь от смеха, пока мы передаём по кругу бутылку огневиски. Яркие воспоминания, от которых я пытался избавиться, возвращаются ко мне в новом цвете. Я снова вспоминаю поместье, но ещё до того, как оно было во власти тёмной магии и смерти. В голове всплывают видения, как я прячусь от матери в розовых кустах, а она притворяется, что не видит моих светлых волос за листвой; как отец с самодовольной ухмылкой наблюдает за моим первым полётом на метле.
Я вспоминаю Пэнси в ночь на Святочном балу и мысли, что буду любить её всю оставшуюся жизнь, когда она позволила мне снять с её плеч красивое бледно-голубое платье.
Я вижу всё это. Нет никакого намёка на тьму. Тьма исчезла. Я даже могу спокойно думать о Грейнджер. И при этом чувствую себя отлично.
У меня уже болит в боку от смеха, когда Блейз рассказывает о своей маленькой блондинке фрейлине из Германии, которая будучи довольно властной личностью в постели, часто заставляла его стоять на четвереньках, пока сама хлестала его по заднице, как какое-нибудь животное. Он клянётся, что это был лучший секс в его жизни, и что я просто обязан попробовать, но я не могу думать ни о чём другом, кроме как о мяукающем на четвереньках как кошка Блейзе. Я не могу перестать сгибаться от смеха, и Панси хватается за мою руку, когда сама почти задыхается.
Всё снова чертовски правильно, и я должен был понять, что трезвость не была выходом.
Трезвость — это грёбаная проблема.
Может быть, это из-за Небулы… Возможно, Небула просто мне не подходит. Она мой проводник в депрессию.
Всё. Теперь это Вега. Вот что мне нужно — вокруг всё снова хорошо — всё сияет, и прикосновения Пэнси ласкают мою кожу. Я даже не думал, что так по этому соскучился.
В ней всё знакомо, и для меня это достаточный аргумент для того, чтобы заключить её в объятия и исступлённо целовать. Ещё одни губы на этой неделе, но они не новые — я целовал их сотни раз. Мы, не разрывая объятий, подходим к её кровати, она смеётся оттого, что моя щетина щекочет её шею, и снова смеётся, когда я спотыкаюсь о свои брюки и падаю на неё сверху.
Когда я вхожу в неё, это кажется неловким и неправильным… но также и чертовски правильным. Правильно — хотеть чувствовать себя настолько хорошо; а тому, кто не хочет, чтобы я ощущал это блаженство, просто плевать на меня.
Тонкие пальцы впиваются в мои плечи, в ткань рубашки, комкая, заставляя прижиматься ближе, когда я начинаю медленно двигаться, глядя в распахнутые глаза.
В комнате становится душно — открытое окно никак не спасает ситуацию — огонь внутри нас. Я скольжу руками по её бархатистой, нежной коже, и, когда мои глаза закрываются, я больше не с ней — я в маленькой квартирке с потёртыми гобеленами и огромным количеством книг.
Усиливаю толчки и чувствую, как её изящные тонкие руки впиваются в мои волосы, а влажные дрожащие полустоны, начисто срывающие крышу, легонько щекотят ухо.
Нет, это не шелковистые волосы щекотят мой нос. Это беспорядочные непослушные кудряшки — я с силой дёргаю их, чтобы открыть доступ к шее, и прикусываю нежную кожу.
— Скучал по тебе, — рваный выдох перебивает собственные слова. Я вжимаюсь в неё, терзая шею и плечи поцелуями и вбиваясь в мягкое тело всё глубже — она подтягивает своё колено к моему бедру. — Я так по тебе скучал. Мне так жаль.
— Всё нормально, — шепчет она, и я чувствую облегчение. Я снова нахожу её губы, и, может быть, они не совсем те, но они сейчас здесь, поэтому я увлажняю их своим языком и проникаю внутрь.
Сжав её тонкие руки, я переворачиваюсь на спину, и когда она садится сверху, я открываю глаза и смотрю на неё — моё лицо бледнеет. Понимание обрушивается холодной волной.
Это не она.
Не Грейнджер.
Пэнси погружена в собственные ощущения, она закусывает губу и сжимает левой рукой свою грудь. А меня тошнит. Мои руки дрожат на её бёдрах, пальцы сжимают их слишком сильно, и я знаю — она думает, что так я даю ей сигнал ускориться, что я хочу, чтобы она продолжила — глубже, резче. Но моё возбуждение проходит мгновенно.
Прежде чем член полностью обмякает в ней, она просовывает руки под подол своего короткого платья и ласкает себя, стонет и дрожит; и меня тошнит всё сильнее, когда она, содрогаясь, падает на меня сверху.
— Извини, любимый, — её голос приглушён простынями. — Я не знала, что ты уже… — обрывает фразу и слезает с меня, ложась рядом и опаляя горячим дыханием кожу моей шеи.
Сглатываю. Лицо зеленеет, живот скручивается в узлы, а конечности обмякают. Слишком много наркотика в моей крови. Я зажмуриваюсь и до боли впиваюсь ногтями в лицо.
— Чёрт, тебя отпускает? — Пэнси приподнимается на локтях и внимательно смотрит на меня. — Блейз предупреждал, что отпускать может жёстко. Просто поспи здесь; утром тебе станет лучше.
От её пронзительного голоса у меня вот-вот польётся кровь из ушей, мне нужна долбаная тишина, я уже с трудом удерживаю желчь и огневиски в животе.
— Боже, избавь меня от этих грёбаных страданий, — издаю протяжный громкий стон. Моя рубашка расстёгнута, брюки и трусы давно отброшены. Безжалостная боль пронзает голову, и я царапаю свой череп ногтями.
— Ох, ты убиваешь и мой кайф, Драко. Я принесу тебе зелье сна без сновидений, — Моя голова резко поворачивается в сторону, и едкая жёлтая желчь вытекает изо рта, обжигая горло. — Чёрт возьми, — бормочет она, и я чувствую, как матрац сдвигается подо мной, когда меня снова рвёт. — Я принесу двойную порцию.
Комментарий к 11. Пустота
Если вдруг кто-то ещё не видел, то в официальном клипе песни из эпиграфа James Arthur “Empty Space” снимается Том Фелтон. Приятного просмотра:)
========== 12. Парализован ==========
When did I become so numb?
When did I lose myself?
All the words that leave my tongue
Feel like they came from someone else
I’m paralyzed
Where are my feelings?
I no longer feel things
I know I should
I’m paralyzed
Where is the real me?
I’m lost and it kills me — inside
I’m paralyzed
NF Paralyzed
***
Глаза щурятся от раннего утреннего света, проникающего в комнату.
— Блять, — хриплю, в горле пересохло.
Слева от меня доносится шум, и я подпрыгиваю, когда вижу разбросанные по подушке тёмные волосы Пэнси.
Пульсация в голове растёт в геометрической прогрессии при виде моей бывшей девушки со мной в одной кровати. О чём я, чёрт возьми, думал?
— Пэнси, — шиплю я, присаживаясь на край кровати и протягивая руку за трусами. — Что за херня? — голос слабый.
— Заткнись, Драко, — Пэнси хватает подушку, на которой я только что лежал, и закрывает ею лицо.
— Какого чёрта мы делали прошлой ночью?
— Если ты не можешь понять, то ты ещё глупее, чем я думала, — стонет она.
— Я должен работать сегодня утром, — желчь готова вырваться из моего горла, и несложно догадаться, что пол этой комнаты я уже осрамил не раз. — Мне ужасно дерьмово.
— Чёрт, как ты меня раздражаешь! — Пэнси садится и тянется к тумбочке, открывает верхнюю полку, и я слышу звяканье стекла. Она бросает что-то на кровать рядом со мной и снова прикрывает голову подушкой, пока её ноги выталкивают мою задницу с кровати.