Я потянулся к полке, и осторожно поднял деревянную коробку стоявшую поверх кучи разнообразных ящиков. Противоугонной сигнализации не было. Коробка была не особо тяжелая, и я поместил ее в свой инвентарь, где она исчезла с небольшой вспышкой частиц синего света.
Мы обменялись молчаливыми взглядами, и начали складывать коробки и сумки в наши инвентари. Из-за того, что наши уровни были значительно выше рекомендуемых для этого этажа, и мы не таскали с собой кучу тяжелого оружия, у нас было много свободного места. К тому времени, когда мы оба достигли девяноста процентов своей грузоподъемности, количество коробок на полках сократилось более чем в три раза. Был шанс, что Печати Льюсулы могли быть в одной из оставшихся коробок, но мы не хотели загружаться по максимуму на случай, если наш лимит веса будет превышен, и в неподходящее время обездвижит нас.
Когда кража ящиков была завершена, я закрыл меню и прислушался. Охранники на посту все еще разговаривали. Даже в подземной тюрьме любовь Темных эльфов к чаю и болтовне никуда не делась.
Мы снова открыли дверь, и осторожно направились в центральный зал. В стене напротив была лестница, по которой нас спустили меньше часа назад, а справа от нас был коридор ведущий к камерам на западной стороне. Как я и ожидал, слева был коридор ведущий на восток. Если Кизмель была заключенной в этой тюрьме, то она должна быть там.
Я взглянул на Асуну, и мы осторожно пошли по восточному коридору.
В тусклом свете грибов мы заглядывали в каждую камеру вдоль коридора. Хотя света от грибов было мало, но они были даже в пустых камерах, поэтому быстрый взгляд позволял нам проверить содержимое камер просто проходя мимо. Мы уже прошли половину коридора, но пока так и не увидели Кизмель.
По сторонам шестидесятифутового коридора было по восемь камер, всего шестнадцать. Нам осталось проверить восемь камер… Семь, шесть, пять. Все камеры были пусты, и выглядели так, будто ими не пользовались годами, если не десятилетиями.
По мере приближения к концу коридора, наши ноги наливались тяжестью, но мы должны были продолжать проверку. Еще четыре, три, две…
В тот момент, когда мы заглянули в последнюю камеру, мы оба резко вдохнули затхлый воздух. Однако, наши надежды развеялись всего через две секунды. Одна из двух кроватей в камере была занята лежащей на боку фигурой, но ее силуэт явно не принадлежал Кизмель. Тело было довольно большим, и явно мужским.
Я не сводил взгляд с лежащего до тех пор, пока над ним не появился желтый маркер, который сообщил нам, что это «Узник темных эльфов». Это не говорило нам о том, кто это был, но, если он не Кизмель, то у нас не было причин с ним разговаривать. Мы погубим себя, если он поднимет шум и заставит сбежаться охранников.
Я жестом показал Асуне отойти, и сам начал отступать от камеры. Заключенный лежал к нам спиной, поэтому если мы не будем шуметь, то он нас не заметит.
Или я так думал. Не успел я сдвинуться и на фут, как лежащий тихо сказал:
— Вы не эльфы. Кто вы?
Мы замерли от неожиданности, а заключенный встал, и повернулся к нам лицом. На нем были хлопчатобумажные рубашка и брюки, которые когда-то были черными, но выцвели и стали серыми. Волосы и борода отросли до такой степени, что я не мог различить черты его лица. За свисающей черной челкой я мог видеть только блестящие, напряженные глаза.
— М-мы никто. Мы просто уходим, — запнулся я, продолжая свое отступление.
— Если ты мне не ответишь, я позову охрану, — сказал хриплый голос, пригвоздив меня к месту.
— Эмм… я человек-фехтовальщик Кирито, а это Асуна.
— Что вы здесь делаете?
— Мы кое-кого ищем…
— Кого?
Его вопросы были короткими и прямыми, и у меня не было времени думать о том, чтобы солгать ему. Мне просто нужно было собраться и сказать правду.
— Рыцаря по имени Кизмель. Мы полагаем, что ее недавно привезли сюда…
— Кизмель… Из какой семьи? — спросил он, к нашему удивлению.
Я посмотрел на Асуну, но фехтовальщица лишь покачала головой.
— Я не знаю, — ответил я, повернувшись к нему.
— Хм… Я тоже не знаю, — сказал заключенный, и потянулся к своему столику.
Он налил воды из кувшина в деревянную чашку, точно такую-же, какая была у нас в камере. Одним глотком выпив воду и поставив чашку на стол, он спросил:
— Вы тоже здесь недавно?
— Д-да.
— Значит рыцаря Кизмель держат не на этом этаже. Я нахожусь здесь в заточении уже тридцать лет, и вы первые заключенные с момента моего прибытия.