Я даже не успел моргнуть. Лезвие приобрело серебряный блеск, и зазвенело как осколок разбитого стекла. Это был эффект, предваряющий применение навыка владения мечом.
Если он с силой выбьет дверь, то это произведет невероятный грохот, и немедленно привлечет к нам охранников. Это сведет на нет все усилия, которые мы приложили для бесшумного вскрытия нашего замка.
Темноту разрезала полоса серебряного света, и в щели между дверью и соседней решеткой вспыхнули две-три крошечные искры. Не раздалось ни оглушительного грохота, ни даже звука чашки, которую поставили на стол. Сабля снова заняла положение над головой узника, что заставило меня задуматься, а использовал ли он вообще навык владения мечом. Но нельзя было отрицать появление идеальной вертикальной линии цвета серебра, которую оставило лезвие рапиры.
Он вернул саблю в ножны, шагнул вперед и толкнул дверь, которая издала тихий скрип и легко распахнулась. Часть засова, оставшаяся в двери, была срезана так чисто, что казалось, будто ее отполировали.
— Что это за техника? — спросил я, не раздумывая.
Эльф пожал плечами и сказал:
— Кажется этот удар называется Режущий луч.
Я никогда не слышал об этом навыке. Скорее всего, это был элитный навык в категории «Изогнутый клинок». Мне хотелось попросить у эльфа разрешение посмотреть на его характеристики, но я не знал, как открыть окно статуса NPC. Может быть, если постучать ему по лбу, то откроется окно свойств. Но у меня определенно не хватит смелости попытаться проделать это с этим молодым, хотя, вернее, со старым человеком.
Эльф вышел из камеры в коридор, и потянувшись покрутил шеей из стороны в сторону. Если он действительно был заперт в этой камере тридцать лет, то он должен был испытать сбивающее с толку чувство свободы, но судя по всему, несколько простых потягиваний его удовлетворили.
Серо-стальные глаза пристально посмотрели на нас.
— Как вы сказали вас зовут?
— О, я Кирито.
— А я Асуна.
Мужчина повторил:
— Кирито и Асуна.
Его произношение было идеальным, и из всех NPC, которых мы встречали, его проверка оказалась самой короткой. Мы подтвердили, что он прав, и тогда он сказал:
— Меня зовут Лавик.
Это было признаком того, что он вступает в нашу группу. Под индикаторами уровня нашего НР появилась еще одна полоска. Кроме этого, изменилось и его имя на маркере. Вместо «Узник Темных эльфов» он стал «Лавик, беглец Темных эльфов». Английскому слову «беглец» не нашлось места в моем словаре, но позже я смогу спросить об этом Асуну.
Для начала, я спросил Лавика куда мы пойдем.
— Мы идем на седьмой этаж, чтобы найти Кизмель?
— Она может быть на седьмом этаже, — резко поправил меня Лавик, — но сначала нам нужно получить информацию от охранников.
— Хм?! Ты собираешься подкупить их?
— У вас хватит денег чтобы купить особняк на берегу озера на девятом этаже?
Мы покачали головами, и бородатый Темный эльф снова фыркнул.
— Тогда воспользуемся мечами.
Глава 11
Было семь часов утра. С момента нашего побега из камеры прошел час.
Я свисал с почти отвесной стены на страховочном канате толщиной менее доли дюйма, и отчаянно пытался спуститься по внешней стене Древесного дворца Харин. Хорошо, что это был ствол дерева, а не просто стена, так что на нем были небольшие выступы коры, на которые я мог опереться руками и ногами, но до земли оставалось еще сто пятьдесят футов. Если я поскользнусь, или тонкая веревка не выдержит моего веса, то урон от падения точно уничтожит все мои HP.
Но я не мог сейчас ныть, и сдаться. Примерно в трех футах левее меня, Асуна бесшумно спускалась по стене на еще одной веревке, перевязанной вокруг ее портупеи, а справа от меня прямо как профессиональный скалолаз спускался Лавик. Но главное было то, что слева, совсем рядом со мной, спускалась только что спасенная рыцарь Темных эльфов, которая с беспокойством смотрела на меня.
— Ты в порядке, Кирито? — спросила Кизмель.
Я сделал все возможное, чтобы изобразить на лице нечто похожее на улыбку, и сказал:
— В полном порядке! Не беспокойся обо мне.
— Ты же знаешь, что я так не могу. Я уже говорила тебе, что если твоя нога соскользнет, то я буду рядом и поддержу тебя, — успокоила меня Кизмель.
Когда мы освободили ее из камеры на седьмом этаже дворца, она была очень подавленной. К счастью, она не получила никаких физических повреждений и сохранила все свое снаряжение, кроме оружия, но было ясно, что обвинение в предательстве и сговоре с Падшими эльфами, и последующее заключение в тюрьму, было невыносимым унижением для такого гордого рыцаря. Увидев нас, Кизмель была вне себя от радости, но сначала отказывалась бежать из тюрьмы. Только получив достаточно убедительных аргументов от нас с Асуной и Лавика, Кизмель все же решила сама очистить свою репутацию, и сбежала с нами через окно седьмого этажа.