Пока он ел, мечник сорвал еще один фрукт и предложил его мне.
— На дереве их много. Не стесняйся, съешь его.
«Я уж точно не стесняюсь, поверь мне» — подумал я.
Но вслух я робко сказал:
— С-спасибо, — и взглянул на дерево нарсоса.
На первый взгляд, на нем было не менее пятидесяти фруктов, поэтому употребление одного или двух не повлияет на те двадцать, которые нужны нам для квеста. Я потер фрукт рукавом рубашки, и нерешительно впился в него зубами.
Текстура была скорее как у груши, а не манго, а аромат напомнил мне личи и сладкий перец. Кожица плода была тонкой, а мякоть сочной и довольно сладкой. Во всяком случае, это был один из лучших фруктов, которые я ел в Айнкраде…
До тех пор, пока по моему языку не пробежал сильный электрический разряд.
— Ой! — вскрикнул я с довольно жалким видом.
Лавик громко расхохотался. Он определенно был гораздо более общительным, чем его младший брат Ландерен. Какое же преступление он мог совершить, чтобы его приговорили к тридцати годам тюрьмы?
Я терпеливо ждал, пока утихнет сильное онемение языка, и вдруг увидел, как на моей полосе здоровья появился яркий значок. Суть эффекта была неясна, но был способ это выяснить. Быстро открыв меню, я перешел на вкладку состояния персонажа. Там была такая же иконка, и я ткнул ее пальцем. Появилось описание эффекта: «Стимуляция нарсоса: Небольшое повышение сопротивления к параличу и стану».
Я не мог не подумать, что оно того не стоит, но я и не мог просто выбросить остаток плода или предложить его Асуне, поэтому я собрался с духом, и съел его так быстро, как только мог. К счастью, электрический эффект больше не повторился. По всей видимости, это происходило только в момент активации баффа, и к своему облегчению я смог доесть плод.
По другую сторону дерева, Асуна и Кизмель быстро собирали плоды. На их лицах явно отражалась решимость не есть их. Я присоединился к ним, думая о том, что когда-нибудь подложу кусок плода на тарелку Асуны во время еды. Лавик утверждал, что те, которые росли ближе к земле, были более спелыми, поэтому я собирал плоды снизу-вверх. Асуна собрала пятнадцать, а я десять, плюс несколько на всякий случай. Мелькнуло сообщение об обновлении квеста, и на этом наши задания в этом лесу закончились.
Лавик попросил контейнер для собранных фруктов, так что я взял один из тканевых мешков из своего инвентаря и отдал ему. Получив мешок, Лавик набил его примерно десятью фруктами. Если ему действительно нравилось это электрическое ощущение, то он точно был человеком иного склада чем мы.
Капая по пути масло, мы вернулись в западный конец зеленого коридора, и поднялись по каменной лестнице. Пройдя через туннель из деревьев, мы наконец увидели впереди белый свет. Все четверо шли все быстрее и быстрее, пока практически не вылетели из темного туннеля на утренний свет над лугами.
Перед нами, один за другим, располагались множество невысоких холмов покрытых густой зеленью. За ними была видна окутанная серой дымкой массивная Башня лабиринта седьмого этажа, которая соединяла этот этаж с нижней частью этажа над нами.
В лесу было холодно, но здесь уже было намного теплее. Легкий южный ветерок волнами шуршал по траве, неся аромат цветов. Мы прошли вперед метров двадцать по лугу, и поднявшись вверх по холму обернулись назад. Лес возвышался темной горой, и до нас все еще доносилось шуршание тесно сплетенных веток. Отсюда было сложно представить себе фантастические, светящиеся зеленым светом туннели, и величественный дворец в гигантском дереве. Различить вход в туннель, через который мы вышли, было уже почти невозможно.
Мы немного подождали и прислушались, и уверенные, что за нами не идут преследователи потянулись и расслабились.
— Так вот какого цвета был солнечный свет, — хмыкнул Лавик, щурясь и моргая.
Отросшая борода бывшего заключенного, и собранные в пучок волосы развевались на южном ветру. Мне пришло в голову, что уже более трех десятков лет он не видел другого света кроме зеленого свечения грибов.
Кизмель выпрямилась, и обратилась к нему официальным тоном.
— Сэр Лавик, позвольте мне еще раз поблагодарить вас. Меня бы судили за преступление, которого я не совершала, и скорее всего, мне никогда не дали бы шанса выйти из тюрьмы и восстановить свою честь, — сказала она, низко кланяясь.
Голос Лавика стал тверже.
— Слишком рано благодарить меня, рыцарь. Теперь ты не заключенная, а беглец. Возможно это будет иронично с моей стороны, учитывая, что именно я убеждал вас бежать, но если они снова схватят вас до того, как вы снимете обвинения, они сделают больше, чем просто посадят вас в тюрьму. Именно сейчас начинается настоящая борьба.