— А что же ты такое несёшь? М? — злодеи открыли сумку, в которой находился весь металлолом, который был собран на свалке около Игдрина.
— Не трогайте, — и жертва издевательств попыталась встать, но её придавили к земле.
Тяжёлое колено вдавило голову в грязную лужу, и начинающий инженер начал захлебываться под смех окружающих. Грязь вместе с водой попала прямо в глотку. Начался кашель. Пока малолетние гнильцы потрошили сумку, сын кузнеца старался избавиться от остатков мокрого песка.
— Ого! Ноги дилижансов? Старые лезвия… Ты этим решил нас всех убить? — задала вопрос девушка, а один из обидчиков, словно прочитав её мысли, вновь пнул парня в живот.
— Эй! — послышался голос старика.
— Это господин Боунсли, — сказала девушка остальным, — он упал, а мы хотели помочь, вот, — уже обратилась она к старику.
Все сразу его отпустили и разошлись. Старый торговец подошёл к лежащему юноше, держащемуся за живот.
— Клайд. Что случилось?
— Ничего.
— Что это за вещи?
— Тебе какая разница, старик?
— Что за неуважение?
— Простите.
— Не переживай. Я вижу, ты пытаешься мастерить? Запчасти от дилижансов, карет. Интересно.
— Да. Я…
— У тебя есть кузница?
— Зачем она вам? — ответил вопросом на вопрос юноша спустя некоторое время раздумий.
— Так и думал.
Старик попытался поднять юношу на ноги и помочь добраться до кузницы, но парень решил, что нужно идти домой. В старую, но уютную обитель, где никто не обидит, где его любит родная мать.
***
Неделя шла за неделей. Время убивало боль. Оно постепенно лечило раны, жить становилось легче. Сестра вместе с отцом и бабушкой остались светлыми пятнами в памяти. И всё же пугала мысль, что он навсегда потерял дорогую сестрицу. Во всём мире остался лишь один человек, который дорожил парнем, — это его мама.
Старый купец начал выручать мальчика из разных передряг. Многие перестали обращать внимание на юношу, но неприязнь к нему оставалась у всех. В его жилах течет кровь монстра. Он сам, вероятнее всего, монстр. Лишь "друзья" не отставали от Клайда.
Как бы не избегал Клайд Волшим встреч с «друзьями», временами встреча все-таки происходила.
***
— Хватит бороться, слабак! А то сильнее бить будем!
— Прекратите.
— С чего ты решил, что мы так возьмем и отвалим?
— Прошу.
— Нет, проси, сколько хочешь, но не отвалим.
— Почему? За что вы так со мной поступаете?
— Ты только сейчас задал этот вопрос? Мы просто думали, ты умный, а ты тупой. Хорошо, растолкую для таких, как ты.
— …
— Твоя сестра.
— Моя сестра?
— О, да. Она — такое чудовище! Прям смотреть противно. Ужас!
— Будто ты красивее, - улыбнулся парень и некто ударил его по голове.
— Как такая уродка появилась на свет? - продолжала хулиганка, - И она твоя сестра. Ты такой же. Покажи культи, чудик!
— Перестань! Хватит!
— А если бы ты сразу доложил о монстре, как это сделали мы, то…
— Вы! — Клайд вырвался из крепкой хватки, затем попытался ударить одного из них по лицу, — Вы. Трусливые падлы! Это вы сдали её?!
Клайда в тот день чуть не убили. И он понял, что недостаточно силён, чтобы бороться со злом. Или же он сам зло, а они — добро? И как же так получилось?
***
«Люди живут по законам поганой добродетели, которую сами выдумали. Сами и не ведают эти глупцы, что благими намерениями вымощена дорога в ад!
Жертвы! Люди боятся жертв. И кто ещё жертва? Не тот ли, кто, оказавшись в пучине безумия и отчаяния, вырезает себе путь тем, что ему досталось — мечом страданий. Он жертва. Но жертва должна быть уничтожена, ибо она опасна.
В мире нет зла и нет добра! Это абсолютная абстракция. Правила, которые установили сами люди. И судит общество всех по поганым ярлыкам. Страх просто уводит от верного решения. Страх быть непонятым, страх перед последствиями выбора, страх смерти, страх перед злом.
Почему! Почему же человек столь глуп и пуглив?! Почему! Иль я здесь глупец? А может я сошёл с ума, и разум мой уже на дне мрачной бездны? Нет. Год сменяется другим годом, отца заменяет сын, одно правительство заменяет другое. Но никто и никогда не сможет заменить её! Она жила рядом со мной, и лишь сейчас сестра будет жить лишь в моей памяти. И она никогда не была монстром! Никогда!!!»
Клайд всей душой ненавидел человеческий страх и невежество, но ведал, что ничего не сможет сделать против большинства. Скорее всего Орден и его признает еретиком. Парень захотел исправить всё в этом мире. И уже пятнадцатилетним пацанёнком он понял, что в глазах общества он оказался злом.