Марина думала о Денисе, как о человеке, изменившем ее жизнь, вдохнувшим в нее новое содержание. Кем она была до него? Обычной серой мышкой, тенью, неспособной первой начать разговор с понравившемся мужчиной. Светлова боялась своих желаний, боялась себя. Такой Марина была до встречи с Денисом. Девушка не хотела вспоминать себя прежнюю, словно это был какой-то другой человек. Неприятный человек.
Светлова ясно понимала, что изменилась. Она считала, что в этом была заслуга только Лаврова. Если бы он не познакомился тогда с ней в ресторане, Марина бы так и осталась человеком, который не решился сделать первый шаг навстречу переменам. Светлова была благодарна Лаврову за то, что он сам познакомился с ней, круто изменив ее жизнь. Последнее время она очень много думала о нем и его семье. Марину беспокоила Алена. Ее стабильное состояние навевало мрачные мысли. Светлова видела и чувствовала, как подавлен, был Денис, как изменила его болезнь сестры. Но она ничем не могла помочь… Это расстраивало девушку больше всего! Сидеть сложа руки и ждать было невыносимо, когда так хочешь помочь, когда каждая клеточка твоей души трепещет от нетерпения и негодования! Марина должна была принять то, что жизнь Алены, и ее еще не рожденного ребенка, находятся в руках Божьих…
Аня Полышева, рассказав очередной забавный случай, на минуту замолчала. Она пристально посмотрела на Марину, которая явно ее не слушала. Это расстраивало Аню. Она любила быть в центре внимания и получала наслаждение от того, что ее слушают. Сейчас такой момент был безнадежно испорчен. Аня слегка нахмурилась. В отличие от Марины, Анна Петровна внимала каждому ее слову, почти, что заглядывая в рот…
Время пролетело быстро. Поезд уже стоял на путях, когда Анна Петровна почти со слезами на глазах провожала Полышеву. Она говорила ей какие-то напутственные слова, в то время как Марина рассматривала вагон, в котором предстояло ехать ее двоюродной сестре. Подошло время прощаться. Светлова вдруг почувствовала необъяснимую неловкость от этой ситуации. Аня подошла первая.
- Ну, что, прощай сестренка? – шутливо спросила она, глядя прямо в глаза Марине.
- Прощай – коротко ответила Светлова и еще больше смутилась, увидев, что Аня подошла ближе и обняла ее.
- Счастливо – только и смогла сказать Марина от внезапно нахлынувших чувств. Все-таки Аня не могла не задеть ее душу. Она ворвалась в ее жизнь как метеор, яркой вспышкой озарив горизонт, и неизбежно погаснув где-то вдали…
Полышева уехала. Анна Петровна и Марина шли домой. И всё было как всегда за исключением одной маленькой детали. Но она столь несущественна и малозначима, что упоминать о ней не следует…
29
Белые стены были какими-то размытыми, на них словно были разводы от плохой побелки, совершенно незнакомая обстановка комнаты вызывала удивление и даже страх. Она попыталась сфокусироваться на чем-то одном, но у нее не получилось. Вокруг было столько звуков: за окном гремела сигнализация какой-то машины, а совсем рядом, наверное, за стенкой, девушка отчетливо слышала разговор двух женщин, и еще неприятно пикающий звук от какого-то прибора находящегося совсем рядом… Но не это сейчас волновало ее. Где она? Что случилось? Почему она не может встать, ее собственное тело не слушается ее?! Жуткий страх охватил разум девушки, жуткий до такой степени, что она захотела закричать! Но не смогла. Получился только какой-то нечленораздельный мычащий звук. Он еще больше испугал ее, и она закрыла глаза от бессилия. Сквозь прикрытые веки слезы всё же нашли себе дорогу…
Виктория отработала сутки. В нейрохирургическом отделении сегодня было спокойно как никогда. Никаких экстренных случаев. Девушка с облегчением вздохнула. Она два раза заходила к Лавровой, просто проведать ее, надеясь, каждый раз, что застанет ее в сознании. Но всё было так же. Она лежала как спящая красавица и будто бы ждала своего принца, который бы поцелуем разбудил ее… Он был, он ведь приходил, и он приходит почти каждый день! Вот это любовь! Другой бы на его месте не стал тратить время на Алену, но Сергей… Виктория вновь увидела перед собой эту трогательную картину, когда он сидел рядом с ней и говорил, говорил… Было в этом что-то напоминающее старинные романы о любви, которые очень любила Виктория. Лишь бы в жизни, как и в них, всё заканчивалась хорошо, и никто не умирал. Больше всего Викторию беспокоило именно это, что Алена может не выйти из комы. Несмотря на оптимизм Корнилова, девушке было неспокойно. Дни шли, а Лаврова всё находилась в этом ужасном состоянии на грани жизни и смерти! Кома…