Несмотря на то, что я не спала уже часов тридцать, чувствовала себя прекрасно. Мне нравилась тишина и спокойствие, которыми был пропитан этот город. И, если честно, не терпелось заселиться в гостиницу, скинуть свои вещи и отправится на прогулку.
Как только пройдет встреча со съемочной командой.
“Карлтон” встречал своим роскошным великолепием. До этого момента я путешествовала только по штатам, да и то — это был скромный семейный отдых. Если мы и останавливались в отелях, то это были простенькие и недорогие варианты ночлега, где родители брали всегда двухместные номера, доплачивая за раскладушки, когда все не помещались на кроватях. Меня до сих пор передергивало от тех пружинных монстров, после которых спина болела еще трое суток. Именно поэтому мне больше нравилось, когда мы всей семьей выезжали на кемпинг. Вот где был настоящий отдых — своя палатка, спальник, и никаких споров с сестрами, кто отправится спать на неудобную раскладушку.
Сейчас же я стояла на пороге совершенно иного места.
У кристально-чистых парадных дверей дежурил швейцар приветливо улыбающийся прохожим и готовый открывать двери всем гостям или позвать лакея, чтобы тот помог с сумками. Красная форма с позолоченными пуговицами, черный цилиндр, седые усы, с аккуратными завитками — мужчина был эталонным персонажем гостиничного бизнеса.
Зайдя в лобби, я погрузилась в атмосферу полнейшего хаоса. Я даже обернулась, чтобы взглянуть на улицу, где по-прежнему царили тишина и покой. Видимо, большинство членов съемочной группы приехали раньше меня. И теперь ждали — кто заселения, кто начала собрания. Персонал гостиницы переносил десятки чемоданов, сваленных прямо на проходе, кто-то из сотрудников подтаскивал больше складных серых стульев к бизнес-залу. Я посмотрела на часы, которые висели на стене за стойкой ресепшн, и убедилась, что приехала вовремя. Встреча уже вот-вот начнется.
Потянув за собой дорожный чемодан с выдвижной металлической ручкой, я направилась к ресепшн, чтобы зарегистрироваться в номер. Если отбросить всю суету, что сейчас происходила в лобби, здесь быть красиво. Высокие потолки, мраморное оформление в бежево-красных тонах. Прямоугольное помещение с огромным изображением круга по центру пола, массивные колонны, испещренные искусственными трещинами для придания им состаренного вида. И дерево. Много деревянных элементов повсюду — стойка ресепшн, низкие столики и странные изогнутые кресла-шезлонги, в которых можно было скоротать время, пока ждешь заселения или своего такси.
— Мэри! — Линдси Кавилл поприветствовала меня, подзывая к себе взмахами руки. Если бы не этот жест, я бы ее так и не заметила ее среди снующего во все стороны народа. Пока замешкалась, она сама ко мне подошла. — Здравствуй, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
Женщина поцеловала меня в обе щеки, оставляя на моей коже яркие следы от жирной красной помады. Я поспешила поскорее стереть с себя отпечатки чужих губ, понимая, что от этих движений скулы заалеют.
— Переживаю немного, — призналась я, одергивая на себе рукава. Вредная привычка все время закатывать их до локтей раздражала, и приходилось постоянно поправлять измятую ткань.
— И я, если честно. Для меня тоже все в новинку, но я-то уже смогла побывать на других съемках, так что мне легче, — Линдси была удивительной хохотушкой. Казалось, что ее может рассмешить абсолютно любая вещь.
— Эм, милая, все будет хорошо. Я предчувствую успех!
Эм? Я на мгновение нахмурилась. Мое имя редко сокращали, да и зачем? Четыре буквы — не так сложно произнести. И не то, чтобы я была против, просто “Эм” в устах писательницы больше звучало как ее обращение к своей героине Эмбер в книге. Этим “Эм” пестрил весь роман, так что… Черт, это было странно. Или я себя накручиваю из-за недосыпа. Да и после историй Клэр, в которых актеры настолько вживались в свои роли, что сходили с ума. А я не хочу потом ходить к психологу, считая, что я — Эмбер Форд, художница, которая отчаянно влюблена в повесу-актера, но тайно сгорает от желания быть с другим.