Взяв себя в руки, я попыталась понять свои ощущения. Но кроме смятения ничего не было.
— Надо успокоиться, — тяжело вздохнув, проговорила я. — И только после принимать какие-либо решения.
С этой мыслью я провела весь вечер. А на следующий день, отпросившись с работы, рано утром отправилась в больницу.
Мне повезло. Несмотря на то, что я пришла без записи, в регистратуре пошли мне на встречу и направили к гинекологу. Мне пришлось ждать, пока врач не примет всех пациентов. Наконец, подошла моя очередь. Тяжело вздохнув, я вошла в кабинет.
— Так, — устало проговорила врач, когда я присела на стул, взяла мою карточку и пробежала по ней глазами. — Я так понимаю у вас задержка?
— Да, — тихо ответила я. — Почти три месяца.
— Тест делали? — серьезно поинтересовалась она.
— Да. Два, — кивнула я. — Оба положительные.
— Назовите мне первый день последних месячных, — спокойно попросила врач.
Раскрыв женский календарь, я назвала дату. Гинеколог, взяв в руки листок с таблицей, хмуро что-то посчитала и выдала:
— По всему выходит одиннадцать недель, — она тяжело вздохнула и внимательно посмотрела на меня: — Почему вы только сейчас пришли?
— Я упустила из виду задержку, — виновато ответила я и пояснила: — Были очень сильные переживания.
— А вот это не есть хорошо, — покачала врач головой и спокойно поинтересовалась: — Вы намерены оставить ребенка?
— Я не знаю, — честно призналась я. — Только вчера узнала, и, не представляю, что мне делать.
Тяжело вздохнув, гинеколог поднялась с кресла и проговорила:
— Пойдемте, сделаем УЗИ, я вас посмотрю, и будем дальше с вами разговаривать.
Я послушно последовала за ней в смежный кабинет. Врач застелила пеленкой кушетку, попросила раздеться и прилечь. Она намазала мне живот гелем и принялась водить по нему сканером. Гинеколог что-то измеряла, щелкая клавиатурой, записывала на листок, внимательно уставившись в монитор. Наконец, повернув ко мне экран, принялась объяснять, что там изображено.
— Вот видите, — она ткнула пальцем на какой-то пульсирующий овал. — Это плод. А вот это, — она увеличила изображение, и пульсация стала отчетливо напоминать сердцебиение: — его сердечко.
Я смотрела на монитор и чувствовала, как к горлу подступает ком. Глядя, как бьется сердечко моего малыша, поняла, что сделаю все, чтобы он был счастлив. Не удержав слезы, я всхлипнула и проговорила:
— Я буду рожать.
Врач довольно улыбнулась. Наверняка, она специально показала мне сердечко малыша, но я была только рада этому. Лежа на кушетке и смотря на монитор, не скрывая счастливых слез, я начинала возвращаться к жизни.
Все оставшиеся дни до выходных, пыталась решить, что мне делать дальше. Мне было страшно оставаться в этом городе. Я боялась наткнуться на Эмму или Артема. Кто знает, какая еще мерзость может родиться в их воспаленном мозгу, узнай они о моей беременности. Я решила уехать. Вот только куда, не представляла.
Говорить отцу ребенка о своем положении, не собиралась. Не видела смысла. Была уверена, что он пошлет меня куда подальше. Конечно, можно устроить суды и подать на алименты, но я не хотела. Это нервы. А я уже достаточно напереживалась. Теперь мне необходимо заботиться о здоровье еще нерожденного малыша.
Моя беременность придала мне сил. Я словно воспряла из пепла. Моя жизнь за последние три месяца заиграла красками. Что меня ждет дальше не знала, но была уверена, что с рождением ребенка, все изменится в лучшую сторону.
В субботу ко мне должна была приехать Света. Как только подруга появилась в моей квартире, она подозрительно посмотрела на меня.
— Марин, что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Светка.
— С чего ты взяла? — я удивленно вскинула брови.
— Ты другая какая-то, — нахмурилась подруга. — Выбралась из своих переживаний?
— Немного, — утвердительно кивнула и, тяжело вздохнув, улыбнулась: — У меня есть новости.
— Неужели? — изумленно улыбнулась подруга, намекая на послание от Мистера Х.
— Нет, Свет, он так и молчит, — я грустно хмыкнула и продолжила: — Переживу. Тут другое, — я пристально посмотрела на нее и ошарашила новостью: — Я беременна.
— Чего? — ахнула подруга. — От него?
— Да, — кивнула я. — Только не спрашивай, как это произошло. Я сама не понимаю. Мы всегда предохранялись. Всегда, — и тут меня пронзило воспоминание. Маски сорваны… Теплая жидкость на моем животе: — Свет, — рассмеялась я, — наш самый последний раз… Я и забыла об этом. Ты представляешь?