Кто он для нее? Забавный этап отношений со взрослым мужчиной? Легкий роман, который так легко можно перечеркнуть лишь потому, что он словно слюнявый сопляк не бегает за ней двадцать четыре на семь?
И что она делает сейчас? Продолжила обниматься со своим «другом» — даже в мыслях саркастично выделил он это слово — или умотала на очередную вечеринку топить раненое самолюбие в чужом внимании?
От картины свободной Ники в окружении сохнущих по ней щенков, немного притупившаяся ярость возросла с новой силой, а в стену полетел очередной стакан.
— Черта с два, я дам тебе свободу, — с отчетливой ясностью поймал себя Артем на том, что черта, до которой Ника еще могла безболезненно разорвать их отношения уже давно была пройдена.
Не отпустит. Скрутит. Накажет. Но не отпустит.
И плевать, что он взрослый самодостаточный мужчина, которому не по статусу бегать за легкомысленной куколкой. И что в следующий раз Ника может выкинуть и что-то посерьезней поцелуя.
На все плевать. Почему он должен отступать, если сам ее хочет?
Как никогда понимая чувства Демина, Артем дал себе еще пять минут чтобы передумать, а затем достал из пиджака ключи от двери и машины и вылетел из дома.
Нарушая все допустимые правила, за двадцать минут долетел до ее двора, оценил обстановку, отметив, что джипа Дани тут уже не было и вместе с вошедшим в парадную жильцом, поднялся на нужный этаж.
Дома Ники не оказалось. Зато оказались сонные и порядком удивленные родители девушки.
— А вы кто? — нахмурился отец, пока Артем набирал ее номер и снова выслушивал механический голос автоответчика.
— Мужчина ее, — устало потер он переносицу. — Она вообще не заходила домой?
— Нет, — пожал мужчина плечами. — Она с другом гулять уехала, еще вечером, — посмотрел он на часы, а затем на Королева. — Артем, полагаю?
То, что Ника рассказала своим родителям о нем и, судя по всему, представила как своего парня, немного понизило уровень токсичного яда, грозящего вот-вот вырваться наружу.
А вот то, что эта стерва после всего куда-то слиняла, и скорее всего с Даней, оказалось болезненным нокаутом.
— Точно, — кивнул Артем. Пожав руку мужчине, извинился за беспокойство и направился было к лифту, как тот вдруг окликнул его.
— Артем, ты набери, если найдешь ее, чтобы я не волновался, если Ника домой ночевать не придет.
О, домой она точно не придет, уж он то постарается. Да и вообще, после их беседы Ника неделю ни сидеть, ни ходить нормально не сможет. Особенно если он обнаружит ее в компании Князева.
Согласно кивнув, Тема забил его номер в свой телефон и спустился к машине. Немного подумав, набрал Даню, номер которого услужливо дала ему сонная Тоня, и в растерянности замер, когда услышал, что парень давно дома и Ники с ним нет.
— Я ее у подъезда оставил, — мгновенно напрягся «друг». — Она, что, не дома?
— А вот это уже тебя не касается, — сбросил звонок Тема, не зная, где теперь искать свою стерву.
Был бы у той включен телефон — отследил бы по нему.
— Фак, — треснул Артем по рулю, понимая, что если сейчас поедет по клубам проверять не решила ли Ника развлечься там, окончательно уважать себя перестанет.
Еще немного посидел у ее дома, а затем завел тачку и поехал к себе. К черту все. Может даже хорошо, что сегодня ее не нашел. Вдруг к утру остынет и примет решение вообще ее больше не трогать?
В эту мысль Артем верил слабо, но смаковать ее ему нравилось и к тому моменту, как он подъехал к своему двору и припарковал машину, ярость сменилась тупым раздражением и искренним непониманием: чего не хватало Нике, и как он вообще во все это встрял?
За этим последовало разочарование в девушке и, наконец, опустошение. Правда легкое и мимолетное. Потому что стоило Артему выйти из лифта и заметить Нику у своей двери, как все относительно спокойные эмоции его тут же покинули, а в душе снова началась буря.
— Что ты здесь делаешь, Ника? — тотальным усилием удерживая маску ледяного безразличия, выгнул бровь Артем. — Разве ты не должна сейчас веселиться с Даней или окружать себя на все готовыми щенками?
Она здесь. Сама пришла. И тянуть ее к себе силой не надо. А значит, вместо физической порки можно ограничиться и моральной, — нашептывала раненная гордость.
— Может, я тобой окружить себя хочу, — высокомерно дернула подбородком девушка, но затем вдруг прикусила губу и покачала головой. — Тема…
— Я уже двадцать восемь лет Тема, — передразнил он, с досадой осознавая, что от одного вида явно расстроенной малышки сердце его дрогнуло, а ярость сменилась желанием обнять и утешить эту дуру.