Он проживал жизни своих сказочных героев, страдая, как за жизни героев романов. Может быть, его сказки и есть мини-романы?
Многие его друзья искренне не понимали и не любили сказки Андерсена.
Ингеман, так чутко отнёсшийся к «Агнете», сказок для детей не любил, о чём говорил прямо в глаза автору. А Гейберг столь же уверенно возвещал Андерсену, что лучшее из опубликованного — это сказки. Андерсен терялся. Расстраивался. Радовался. Но не относился к сказкам как главному — Боже упаси. Включённую в третий сборник сказок «Русалочку» он считал лучшей своей сказкой. Даже «Лизок с вершок» (в русском переводе «Дюймовочка») считал менее талантливой. И это легко понять — в «Русалочке» появилась философия, второй план, и её невозможно назвать лишь детской. Это, по существу, мини-роман.
«Сказки для детей» прописались в Германии. Имя Андерсена всё чаще повторяли газеты и журналы Франции и Германии. Чем выше было счастье узнавания этого, тем глубже разочарование от критических статей в Дании... Контраст был разителен. За границей признали его едва ли не безоговорочно. Его биография не могла не умилять. Ингеману Андерсен признавался, что, порой, чувствует то, что не высказал до него ни один поэт мира... И разница между тем, что он чувствовал, и тем, что он написал, была огромной. Это рождало подозрение в собственной бездарности, которую частенько пытались разжечь и завистники. Мещанам Копенгагена не нравилось, что он — «выскочка», мнит себя и поэтом, и романистом, и автором путевых очерков, и драматургом, и сказочником.
Не много ли, в самом деле, для одного человека?
Вечная болезнь человечества — смотреть в диплом гения.
В 1894 году в нашей стране вышел четырёхтомник произведений датского писателя, поэта, драматурга, автора путевых очерков Г. X. Андерсена. Здесь же была представлена переписка. Авторы переводов: А. В. и П. Г. Ганзен. Датчане и сейчас считают это собрание сочинений — лучшим вне пределов Дании.
Интересно, что в первоначальных переводах XIX века сказки Андерсена нередко были под другими названиями, чем теперь, например знаменитая «Дюймовочка» называлась «Лизок-с-вершок».
30 ноября 1837 г. Андерсен разыскивал первое зарубежное издание, оценившее его так же, как последующие поколения. Журнал оказался во всём Копенгагене в единственном экземпляре. Следует удивиться не тому, что в одном экземпляре, а тому, что этот номер всё-таки молено было в Копенгагене найти.
Автор статьи — Мармье. Нужно запомнить эту фамилию. Мармье говорил об Андерсене как о гении. Слёзы умиления роняла душа Андерсена, когда он читал эту статью. Пусть Мармье ошибался, считая лучшими из написанного Андерсеном роман «О. Т.» и стихотворения. Статью он кончил переводом стихотворения Андерсена «Умирающее дитя». Была в статье и биография будущего гения сказки, и имена близких ему по направлению поэтов...
Одиночество никогда не проходит для человека безнаказанно... Оно как петля. Копенгагенские кумушки то и дело женили его на ком-нибудь. Разговоры эти доходили до ушей Андерсена. Но кому он мог обеспечить безбедную жизнь? Он и сам-то едва-едва сводил концы с концами, тут спасали летние приглашения в барские усадьбы, но у него не было даже приличной обстановки для жены из достойного круга. Нет, умирать ему суждено если не в глубокой нищете, то в одиночестве — точно. Он смирился с этим. Он мечтал зарабатывать две тысячи в год! Иногда он выбирал себе достойную девушку и думал о ней как о невесте, никому не называя её имени. Тоской своей он делился и с Генриеттой Ганк, и с Гаухом. Тот оказался прав в своём суждении, точно предвидя всю жизнь Андерсена: «Не отгоняйте от себя Вашей тоски, она-то и придаёт Вашим творениям высший блеск».
Он был более прав, чем другие советчики Андерсена. Заметим: рядом с Андерсеном всегда оказывался кто-нибудь, кто был абсолютно прав относительно его будущего.
Андерсен всё чаще чувствовал себя стариком — сказывалась нищета, унижения, зависимость от множества людей, непонимание в родной стране. Как летело время! Дочь друга — Эрстеда — сказала ему, что она невеста. А ведь она, кажется, ещё совсем недавно сидела у него на коленях! Целовала его в щёку!
Детям принято дарить подарки на Новый год. Ёлка судьбы внимательно следит за этим. Участь сия не обошла Андерсена на переломе 1837-1838 годов.
Андерсен брёл по улице, и вдруг знакомая фигура вынырнула из снега — точно снеговик ожил. Фигура оказалась Мейслингом. Тем самым мучителем, что навсегда оставил у Андерсена впечатление о гимназии, как о разновидности тюрьмы.